Трент замолчал и неожиданно подумал, что никогда так не хотел сорвать с жены одежду, как сейчас хотел бы сорвать ее с Крисси, и ужаснулся этому.
Он нагнул голову и прикрыл глаза. Крисси видела, что на его щеках выступили красные пятна, видела, как он старался взять себя в руки. Внезапно она поняла, что больше не боится этого человека, и дотронулась до его лица.
— Боже мой, Франческа, — пробормотал он, приподнял голову, открыл глаза и взглянул на Крисси.
— Простите, простите, — прошептала она невпопад, сглотнув подступивший к горлу ком, когда увидела в глубине его глаз боль.
Трент словно застыл, и Крисси не знала, слышит ли он ее и видит ли, так что она не двигалась, поражаясь тому, что себе позволила. Он накрыл ладонью ее щеку, потом нежно провел по губам Крисси большим пальцем.
В этот раз Крисси точно знала, что он хочет поцеловать ее, но боялась даже подумать о том, понимает ли Трент, кто перед ним. Ей хотелось только одного — успокоить его боль.
Он провел рукой по ее волосам и обнял. Крисси почувствовала у себя на щеках его теплое дыхание и закрыла глаза, затрепетав, когда его губы коснулись ее губ.
Она жадно откликнулась, когда руки Трента притянули ее к себе. Крисси больше не волновало, думал ли он, что в его объятиях Франческа, или просто хотел уточнить, насколько она доступна. Могло ли это быть оскорблением?
Она застонала, когда язык Трента проник в ее рот и горячее желание болью охватило все ее тело, сделав слабой и беспомощной. Руки Крисси ласкали его спину, она прижалась ближе, чувствуя, как твердеют ее соски, соприкасаясь с его широкой грудью.
Одежда становилась помехой, и Крисси почувствовала удивительное облегчение и удовлетворение, когда его руки наконец скользнули ей под свитер и осторожно коснулись ее груди, сдвинув тонкий кружевной лифчик.
Но облегчение было недолгим — она хотела большего, гораздо большего. Крисси жаждала, чтобы Трент полностью овладел ее телом, хотела его целиком. Она попыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке, но пальцы отказывались повиноваться. Трент нетерпеливо разорвал рубашку, и Крисси легко дотронулась до его разгоряченного тела, провела руками по волосам на его груди и, инстинктивно желая доставить ему удовольствие, стала покрывать его грудь легкими, невесомыми поцелуями.
Вдруг Трент отодвинулся от нее. Ничего не понимая, Крисси потянулась к нему, но теперь он отстранил ее грубо, как будто вдруг осознал, кого держит в объятиях.
— Вы только что совершили большую ошибку, — грубо произнес он.
— Что?
— Не думаю, что мой брат теперь захочет на вас жениться. — Он улыбался холодно и злобно.