Я вздохнул.
— Она тяжелая. Нет ли у вас конторы, где я мог бы ее усадить, а мы могли бы поговорить?
— У меня здесь очередь из брачующихся.
— Сначала уладим мое дело, иначе, обещаю, вы не проведете больше ни одной брачной церемонии.
Он не знал, что у меня на уме, да я и сам не знал. Но он видел, как я только что выколол человеку глаз, и догадался, что на уме у меня нет ничего хорошего, поэтому подчинился.
— Идите за мной.
Мортимер Пайк был ростом около пяти футов и лет пятидесяти на вид. Лицо его, обветренное и в морщинах, все же вызывало симпатию. Глаза, удивительно яркие и зеленые, были замутнены алкоголем, а речь и движения по той же причине заторможены.
Из-за моей ноши мы двигались медленно. Оказавшись в конторе, я тотчас усадил даму на стул. Она шлепнулась, словно огромная тряпичная кукла. Убедившись, что она не упадет на пол, я обратился к пьяному священнику:
— Мне нужно посмотреть ваши записи регистрации браков.
Он пристально на меня уставился:
— Моя главная задача, досточтимый сэр, сочетать браком тех, кто ищет счастья, а не раздавать записи. Я и помыслить не могу, чтобы оказать вам такую услугу, когда меня ожидают пары.
— Не вынуждайте меня прибегать к новым угрозам. Или того хуже — осуществить их на деле. Дайте то, о чем я прошу, и можете возвращаться к своей работе.
— Разве это работа — делать людей счастливыми? — сказал он. — Нет, это благословение. Величайшее благословение, какое только может снизойти на человека.
— Знание — тоже благословение, и я хочу, чтобы оно снизошло на меня в виде записи о регистрации брака мисс Бриджит Элтон. Надеюсь, мне удастся найти такую запись в вашей книге.
— Книге, — повторил пастор. Как только я упомянул книгу, он схватил ее и, хотя это был большой и увесистый том, прижал к груди, словно любимое дитя. — Вы должны понимать, что регистрация брака — священное и частное дело. Боюсь, показывать эту книгу кому-нибудь — против законов Божьих и человеческих. А теперь прошу прощения.
— Позвольте. — Я сжал его руку, не очень сильно, только чтобы не дать ему уйти. — Разве эта книга не предназначена для того, чтобы ознакомиться с записями, когда возникает потребность, как в моем случае?
— Многие так считают, — сказал он. — Но заблуждаются, как вы сами только что убедились.
— Вы покажете мне записи, иначе я отведу эту даму к мировому судье и сделаю все, чтобы вас повесили за сегодняшнее преступление.
— Может, если я разрешу вам посмотреть записи, вы спасете мою жизнь, а заодно дадите мне два шиллинга.
Его наглость меня восхитила, и я принял его условия.