Я протянул ему еще одну монету.
— Это поможет вашей памяти?
— Еще как. Теперь могу сказать вам с уверенностью, что никогда не видел девушки, о которой вы говорите.
Поскольку девушка происходила из почтенной семьи, я был вполне уверен, что у нее должен быть хороший почерк. Эта уверенность, однако, не помогла мне сразу разобрать каракули в книге. На просмотр записей за последние полгода ушло не менее двух часов, но мои труды ничем не вознаградились. Никаких сведений об искомой даме не было. Конечно, она могла подписаться вымышленным именем, но к этому приему прибегали мужчины, стремящиеся жениться в физическом, но не вполне юридическом смысле. Мне казалось, что женщина, пусть очень молодая и влюбленная, не стала бы отказываться даже от сомнительной законности «флитского» брака.
Я захлопнул книгу, и его преподобие мистер Пайк, неизвестно где до этого прятавшийся, тотчас предстал передо мной.
— Вижу, вам не повезло, — сказал он, грустно качая головой. — Очень жаль. Надеюсь снова вас увидеть, если вам понадобятся записи о регистрации браков.
— Разумеется, — сказал я, подумав, что довольно странно предположить, будто я стану заниматься подобным на регулярной основе, как если бы меня пригласили снова посетить лавочку, торгующую нюхательным табаком или чулками.
Я взглянул на спящую женщину, решив, что можно попытаться ее разбудить и выяснить, где она живет. Но тут Пайк кашлянул у меня за спиной.
— Если позволите.
Он открыл дверь конторы, и я увидел, что в таверне выстроилась очередь из священников — целая армия неопрятных мужчин, одетых в грязные черные костюмы с желтыми шейными платками, в незапамятные времена бывшими, конечно, белоснежными. У каждого из мужчин при себе имелась книга, тома разнились по размеру и толщине, одни пасторы прижимали книги к груди, другие зажимали под мышкой, третьи держали обеими руками как подношение.
— Что это? — спросил я.
— Ха-ха, — добродушно засмеялся Пайк. — Вы думали, никто ничего не узнает, да? Слухи здесь распространяются, подобно пожару. До них всех дошел слух, что у меня посетитель, который платит два шиллинга, чтобы заглянуть в регистрационную книгу.
Я наверняка был бы более осмотрителен с деньгами, если бы не рассчитывал получить компенсацию от Кобба. Поэтому я принял грабительские условия его преподобия Пайка. Еще шиллинг за пользование помещением и еще один за свечу, чтобы освещать страницы, когда мои глаза утомились. Но должен признаться, я никогда не встречал лучшего обслуживания. Как только он увидел, что у меня пересохли губы, он тотчас распорядился принести пива, а когда у меня от голода забурчало в животе, он велел принести хлеба с сыром — естественно, все это по баснословным ценам.