— Знаешь, Уивер, а ты зануда. Сомневаюсь, чтобы эти женщины не отдавали себе отчета в том, что делают. Если они решили немного поразвлечься со мной, почему я должен отказывать им в этом удовольствии.
Я мог с легкостью объяснить ему почему, но это было совершенно бесполезно. Элиас не мог отказать ни одной женщине, включая простушек и дурнушек. Насколько я его знал, в этом вопросе у него не было никаких тормозов, и было бы глупо надеяться, что мои объяснения могли хоть что-то изменить.
Он выжидательно посмотрел на меня, думая, что я продолжу лекцию, но, не дождавшись, проглотил большой кусок мяса и сказал:
— Слушай, Уивер, ты ведь хотел меня видеть по какому-то делу. Нас отвлекли, но теперь можно его обсудить. Лучшего времени не сыскать. — Он сделал большой глоток пива из кружки. — Полагаю, тебе нужна медицинская помощь. С радостью ее окажу, но учти, я потратил все свои наличные на медикаменты для Чанса. Оплати мой счет, и я целиком в твоем распоряжении.
Меня едва ли можно было считать человеком, у которого водятся лишние деньги, и мне не нравилось, что он сделал предложение, когда еда уже была заказана, но спорить мне не хотелось, и я молча согласился.
— Можешь меня выслушать или происшедшее выбило тебя из колеи?
— Не знаю, — ответил он. — Разве что твой рассказ будет интересным.
— На этот раз ты не будешь разочарован, — сказал я и начал рассказывать ему все по порядку, начиная с моей первой встречи с Коббом и заканчивая недавним свиданием с дядей.
Пока я говорил, Элиас перестал есть. Он смотрел то на меня, то куда-то мимо меня.
— Ты когда-нибудь слышал об этом Коббе? — спросил я, когда закончил свой рассказ.
Он медленно покачал головой:
— Никогда не слышал, что, согласись, довольно странно. Такой человек, с такими деньгами… Странно, что я никогда о нем не слышал, ибо он должен пользоваться известностью, а я знаю всех известных людей.
— По-видимому, мой рассказ тебя озадачил, ты перестал есть отбивную, — заметил я. — Согласен, рассказ мой странен, но ты слышал и постраннее. Так что тебя так озадачило?
Он отодвинул тарелку, явно лишившись аппетита.
— Как тебе хорошо известно, Уивер, я не отношусь к людям, которые живут по средствам. Поэтому Господь Бог придумал кредит, чтобы мы могли им пользоваться. И я в целом неплохо справляюсь со своими финансовыми делами.
В общем, он был прав, не считая случаев, когда мне приходилось вызволять его из домов предварительного заключения, куда он попадал за долги, о чем я ему и напомнил.
— Я обнаружил, что в последние несколько дней кто-то начал скупать мои долги. Замечу, не все, но большую их часть. Насколько могу судить, около трехсот или четырехсот фунтов невыплаченных долгов оказались в руках какого-то одного человека. А я-то все удивлялся, к чему все это и почему он не связался со мной. Кажется, теперь я понял.