В Хангай за огненным камнем (Липовский) - страница 35

Сувенир «Памятник Д. Сухэ-Батору». Агальматолит, змеевик, белый мрамор. Изделие партии «Цветные камни».

По бокам соёмбо Вы видите два вертикальных прямоугольника — это крепостные стены. Этот знак в сочетании с другими элементами соёмбо означает: пусть народ будет дружен, сплочен, тогда он станет крепче каменных стен.

На самом верху соёмбо, над знаком огня, пятиконечная звезда — этот символ понятен, он у нас с вами общий.

Ну а в целом соёмоо выражает идею свободы, независимости и процветания народа, — закончил свои объяснения Мунхтогтох.

— А что же означают горизонтальные прямоугольники над знаком рыбы и под ним?

— Это наши монгольские души, — улыбнулся Мунхтогтох. — Они прямые, открытые и спокойные. Широкие реки всегда спокойны… Мунхтогтох замолчал, по-прежнему вглядываясь в изображение соёмбо, нанесенное желтой краской на обелиске.

— Есть одна идея, — задумчиво произнес он. — Хотим сделать соёмбо из камня. Из какого-нибудь красивого монгольского камня желтого цвета — цвета золота, символизирующего любовь и дружбу.

Позже Мунхтогтох вместе с камнерезами своей партии успешно осуществил свой замысел. Соёмбо была собрана из тонких искусно вырезанных из камня пластин, прикрепленных к прямоугольной мраморной доске. Пришлось перебрать многие цветные камни прежде чем остановились на агальматолите месторождения Эрдэнэ (Драгоценное), открытого Мунхтогтохом и С. В. Юровым в Южной Гоби.

Агальматолит (от греческого «агальматос» — статуя и «литое» — камень) благодаря своей мягкости, податливости к обработке и красивой окраске издавна использовался на Востоке для изготовления божков, стилизованных животных, курильниц и многих других предметов. Любили агальматолит и монгольские камнерезы.

На месторождении Эрдэнэ среди большого разнообразия этого камня нашли золотисто-желтый, удивительно теплый, словно наполненный ярким гобийским солнцем. Из него и выточили соёмбо. А фоном для этой прекрасной и мудрой эмблемы, созданной пародом, послужил белый дарханский мрамор, выразивший чистоту сердец и мысли создателей соёмбо.

За холодной ненастной весной пришло в Хангай жаркое сухое лето. По утрам распахивалось ярко-синее, как монгольский хадак,[27] небо, а из-за растаявшей в синем мареве горной гряды медленно всходило солнце. Его первые лучи зажигали алым цветом остроконечные макушки сопок, ласково скользили но изумрудным склонам и опускались в спящую еще долину Суман-гола.

Лагерь пробуждался рано. После завтрака все собирались у палатки Мунхтогтоха на маленький хурал, как шутливо окрестили мы утренние планерки. На каждом таком сборе обсуждались текущие дела и уточнялись задачи, затем следовал неторопливый перекур, и только после всего этого, произнеся традиционное монгольское «Дза!»,