– «Уйти от греха, пока разберутся…». – Подумал Григорий, неторопливо направляясь на звук пароходного гудка.
Миновав низинку, по брошенным кем-то скользким жердям, он перепрыгнул мелкий журчащий ручеёк и по тропинке вышел на берег, где над небольшим обрывом росли приземистые сосны-старушки. Рядом с ними лежала опрокинутая вверх дном, новая рыбацкая лодка, сработанная из обрезной доски, но пока ещё не проконопаченная и не смолёная. За соснами, среди зарослей ив, виднелись брошенные догнивать старые плоскодонки и баркасы.
Григорий подошёл к краю обрыва. Взирая на широкий речной простор, с удовольствием потянулся, расправляя молодые застоявшиеся суставы.
Широко, полноводно протекала река Сужа. На фарватере упорно тарахтел тихоходный буксир, тянувший за собой невероятно длинный плот, держа направление под железнодорожный мост, где из-за высокой насыпи виднелся золотистый церковный купол, с чуть покосившимся узорчатым крестом. По правую руку чернел остров, похожий на большой военный корабль, бросивший якорь у самой середины реки.
Спустившись к воде по более пологому месту, он присел на выброшенное большой волной, уже успевшее подсохнуть толстое бревно. Григорий глубоко о чем-то задумался, устремляя взгляд навстречу набегавшим волнам, гонимым свежим летним ветерком.
Ветер ласкал его волосы, шумел в ушах. Всё вокруг было величественно и романтично: там, где он вырос и учился, такой широкой реки не было…
– Глухой, что ли? – на плечо Григория легла, чья-то тяжёлая ладонь. От неожиданности он вскочил с бревна и обернулся. Отступил шаг назад, не замечая, как волна лижет его ботинки. Перед ним стояли двое в чёрных спецовках, с нашитыми номерами на нагрудных карманах. На их плечах громоздились ядрёные берёзовые колы, предназначенные, отнюдь, не для борьбы с комарами.
– Ты из воды-то выдь, – оскалил щербатый рот низкорослый с бледным лицом незнакомец, – простудишься ненароком, а нам за тебя еще срок накинут. Ну, чего струхнул? Неужто мы такие страшные?
Григорий, молча, вышел из воды, настороженно поглядывая на странных мужиков. Другой, на вид постарше и лицом покруглей, тяжело вздохнул, присел на бревно, положив кол рядом с собой.
– Слышь, начальник?.. – обратился он к Григорию.
– Я – не начальник. – Робко поправил тот.
– Так будешь им. У тебя печать с диплома на лбу просвечивает. – Усмехнулся круглолицый. – Папироски не найдется?
– Н-нет… вот. – Похлопал себя по карманам Григорий. – Дома забыл… – О том, что никогда не курил, признаться не решился. Присел на бревно и тот, щербатый.