– Надоела, вишь, махра-то. – Пояснил он. Но, всё равно достал кисет, ловко свернул «козью ножку». Прикурил, несколько раз глубоко вдохнул едкий дым и передал цигарку своему товарищу.
– Да ты присаживайся, начальник. В ногах, как и повсюду, правды нет.
– Ничего, потопчусь. – Ответил Григорий, для чего-то цвыркнув слюну сквозь зубы.
– Тоже верно. Сесть всегда успеешь. – Ухмыльнулся щербатый и миролюбиво передал смрадно чадившую цигарку Григорию. Тот, на всякий случай подобно им, глубоко затянулся и… сразу же об этом пожалел – вырвавшийся из груди кашель, казалось, разорвет её на части.
– Говорю, что хреновая в нашем ларьке махра… – круглолицый, поднявшись с бревна, шагнул к Григорию и похлопал его по спине, – пополам с опилками. А, как теперь на воле, жратвы хватает?
– Да, хватает. – Поняв, что никакого зла ему причинить не желают, Григорий осмелился спросить. – Сами-то откуда будете?
– Из тех самых ворот, откуда весь народ. – Съязвил щербатый.
– Зачем хамишь, Хилый? – одёрнул того круглолицый. – Буксир видишь? Нам работу тянет.
– А вы, значит, от нее сбежали?
– Скажешь тоже. Зачем бежать? Нам по году осталось… Бегут те, у кого дело, какое не терпит отлагательств, либо «петухи». А мы сейчас в поиске. Улетел один «гребень»… Случаем не встречал, в такой же робе?
– Нет, не встречал.
– Слышь, Лорд? Лодка, вроде… – зашептал Хилый.
Было видно, как от острова-корабля, отчалила лодка. Белые весла с каждым взмахом, мелькали над темной водой. С её приближением послышался скрип расхлябанных уключин и теперь можно было различить две фигуры, находящиеся в лодке.
– Не то. – Промолвил Лорд. – Голубый отсюда бы грёб, а не сюда.
Когда лодка подплыла совсем близко, Хилый оскалил свои редкие зубы:
– Эх-хэ-хэ! Кобель сучку возил на случку. А-ах, какая! Так бы и чмокнул, а Лорд?!
– Прикрой пасть. Голубого поймаем, тогда и чмокай, сколько захочешь.
Они перебрасывались своими погаными словечками, словно были одни в своей камере, что довело Григория до негодования. Он уже раскрыл, было, рот, чтобы выразить устный протест в адрес товарищей уголовников, но внезапно перед глазами, будто сверкнула молния – из лодки вышла та самая девушка и, не обращая никакого внимания на посторонних, стала неторопливо подниматься по тропинке, ведущей в поселок. Её друг, привязал лодку к плавучему, из брёвен, причалу и, проходя мимо, громко спросил:
– Чего кукуем? Опять кто-то ноги сделал?..
– Не опять, а снова. – Продолжая скалиться, крикнул в ответ Хилый.
Григорий старался не смотреть ей вслед, но не мог. Он видел как тот, догнав девушку, накинул ей на плечи свой пиджак и, наклонив голову к её уху, говорил, наверное, что-то ласковое и нежное…