– Потому что не умеет чистить лук. Он всегда при этом плачет… Ты, в самом деле, хочешь здесь съехать?!
– Я же… сказал!..
Он встал на краю, зажал палки под мышками и, крепко зажмурившись, шагнул вниз. От неведомой ранее скорости захолонуло в груди! Раскрыв глаза, первопроходец увидел, что «трамплин» с бешеной скоростью приближается к нему. Он напрягся, чтобы оттолкнуться для прыжка… Но тут носки лыж, перед самым бугорком провалились в снег и Сергуня со всего маху, ударился животом о шпалу, лежавшую на козлах. В глазах у него потемнело, и он потерял сознание.
На Алёнкин крик сбежались все, и на подвернувшихся под руку салазках, Сергуню срочно отвезли в железнодорожную медсанчасть. Он пролежал там целый месяц и Алёнка, чувствуя себя виноватой в случившемся, ежедневно преодолевала шестикилометровое расстояние, доставляя ему школьные задания, и витамины, для скорейшего выздоровления.
– Привет первопроходец! Как живёте, как животик? – сказала Алёнка, навестив его в первый раз. – Теперь там все катаются. Трамплин сделали… метра полтора в высоту! Я однажды хотела там съехать, да побоялась. – Щебетала она довольная, что всё обошлось без серьезных последствий. – То место место теперь называют Сергуниной вершиной.
Первопроходец не смотря на боль в животе, испытывал гордость и пряча улыбку, отворачивался к окну, чтобы она её не заметила. Так, учась и кувыркаясь, они дожили до весны.
На майские праздники их, как самых лучших учеников, назначили в Почетный караул к обелиску, воздвигнутому в честь Великой Победы перед поселковым клубом. Во время митинга, они красовались у постамента со вскинутыми ко лбу руками, не замечая весенней прохлады. Но когда народ разошёлся, их белые рубашки с красными галстуками на шеях, превратились в холодильник. От холода начинало поколачивать. Прошёл уже целый час, но вожатая Вероника Отрадная, смену не приводила. Вся «юнармия» в это время, бесплатно смотрела в клубе «неуловимых мстителей».
От стойки «смирно» сводило суставы. Вскинутые руки онемели и, казалось, что к ним было привязано по кирпичу. Сергуня, глядя только перед собой, вполголоса предложил:
– Давай руки поменяем, а то скоро отвалятся.
– А, прохожие? – так же тихо но, заметно нервничая, отозвалась Алёнка.
– Да они уже все отупели. Им всё равно, какой рукой мы салютуем. Давай на счёт. И-и-и, раз! – Он скосил на неё глаза и увидел, что на провокацию Алёнка поддалась но, хмурясь, покусывала губы. Неожиданно, вопреки всем уставам она сорвалась с места, и бегом припустила к своему дому. Сергуня отпустил руку и недоумённо посмотрел ей вслед. Затем обратил внимание на то место, где она стояла. После неё на мозаичной плите, осталась небольшая лужица, тонким ручейком, стекавшая на нижнюю ступень постамента. Сначала Сергуня прыснул в кулак, но потом онемевшей рукой снял с шеи шёлковый красный галстук и сунул в карман брюк. Сердито пнув, пустую банку из-под пива, он направился в клуб. Войдя в душный переполненный зал, дружным смехом реагирующий на забавные сцены, Сергуня постоял у входа, привыкая к темноте и пошарив взглядом по рядам, увидел восседавшую на заднем ряду Веронику. Чтобы до неё добраться, нужно будет пройтись по ногам у целого ряда зрителей. Он незаметно вышел в фойе, осмотрел стенд с объявлениями и с трудом отковырнул крупную кнопку. Снова проникнув в зал, он направился к пионервожатой. Извиняясь перед возмущенными зрителями, Сергуня добрался до места, где сидела Вероника.