– Остались, конечно, только зачем тренировочные? Возьмешь мои, беговые. И мази дам. Ты что, действительно, вернулся в лыжи?
– Да какое там… Попросил хороший мужик порадеть за поселок, я пообещал. И откуда они узнали все, про лыжи эти? Никому никогда ни слова, а вот ведь, «слава-то впереди тебя бежит».
Хоть и незаслуженная. Вот я и пообещал выступить за поселок, утвердить их успешную работу в спорте.
Нэля ворвалась в дом как всегда стремительно, нагруженная сумками, сетками. С порога в крик – «что, не можешь встретить?» – и осела. На табурет, что постоянно стоит в прихожей, где надевают-снимают обувь, осела и аж побелела вся. «Георгий»…
– Воды, Саша, воды …
– Георгий… Ты как, ты откуда, ты же …
– Да жив я, жив. Нэля, успокойся, не «привидение» я, жив …
– Жив… Какого же черта до сих пор прикидывался, что, сообщить не мог? Жив… Собаки паршивые, вечно из-за вас страдать приходится. Ладно, отошла, через десять минут за стол сядем.
Извини, Сашенька, не готова я к таким потрясениям, не каждый день встречаешь пришельцев из «того мира».
И за столом все то же, охи да ахи.
– Ну, рассказывай, рассказывай, ты ведь тогда исчез, никому ни слова, ни полслова. Тебя же на «сборы» вызывали – и ни ответа, ни привета. Исчез и все! А потом эта страшная весть из Коркино. Ты нас тоже пойми – все же поверили! А как было не поверить? Вся эта рассказанная нам история – она же именно твоя! Только ты все это и мог сотворить! Только такие дураки, как ты, только такие и могли устроить все эти события в твоем Коркино! Ну, а сейчас-то что? Как ты, где, откуда?
Проговорили заполночь.
А на соревнованиях Георгий удивил всех и прежде всего самого себя – он действительно выиграл «десятку», получил от спорткомитета грамоту, а от водителя тысячу рублей, которые тому выдали в поссовете под расписку, на случай победы – «вручи, если победит, в благодарность от нас».
– А если бы не победил?
– А, – водитель небрежно махнул рукой, – все равно бы отдал. Мне ведь главное, что бы ты расписался, что получил, что не растратил я их. Все равно бы отдал. Там, в поссовете, их, эти деньги, уже и «списали» наверняка…
На второй день Георгий уехал домой. Саша Фадеев, вместе с Нэлей, проводили его до вокзала, посадили на поезд. «Не пропадай…».
Весна на Урале всегда затяжная – вроде уже и растаяло все, почки на деревьях набухли и готовы распуститься, но вдруг завьюжит, заметет, снегу навалит, что и зимой не бывало, на улицу выйти без валенок невозможно, бурчит, не сдается зима.
Вот в такой поздний вечер и заявился домой Георгий, еле пересилив встречный ветер и пургу снежную. Отец был на работе, зато как мать обрадовалась. Они только переехали в новую квартиру на станции, отцу, наконец, эту квартиру выделили – да с ванной, горячим душем. Там и отогревался Георгий почти до самого прихода отца.