За окном снова загремело и зарокотало, край темного неба осветился яркой вспышкой, и о стекла тут же ударились редкие и крупные капли. Опять пошел дождь, постепенно усиливаясь и, наконец, заполонив собою весь мир вокруг двух женщин, сидящих за одним большим столом со швейной машинкой и выкройками.
– Пятьдесят лет, – тихий мамин голос органично слился с шорохом дождя, и в какой-то момент Изольде показалось, что мать сейчас расплачется, а за ней – и она сама, и будут они рыдать на глазах у целой комнаты народу, как две дурочки!.. Но женщина, глянув на дочь, вдруг весело улыбнулась, и ее глаза сверкнули не слезами, а искренней радостью. – Он еще очень молод, ему было столько же, сколько тебе сейчас, когда мы с ним… когда он любил меня. Нурлан был очень красив тогда, да и сейчас хорошо выглядит, ты же видела?.. Я показывала тебе вырезки из журналов. Он… он безумно талантлив, и, господи, – он возвращается!.. Иза, когда он приедет?
Подобной реакции Изольда не ожидала. Она бы на месте матери никогда не простила мужчину, который бросил ее с ребенком и ни разу за двадцать пять лет не поинтересовался, как они живут, есть ли у них деньги, сыты ли они, в конце концов! Просто взял и вычеркнул их из памяти, и даже не задумался о том, что делает!.. Нет уж, никто и никогда не назвал бы Изольду бесхребетной или мягкотелой, а простить Нурлана может только такая, как ее мать!..
– Не знаю, если хочешь, сама спроси у Малики. Я знаю только, что концерты – в начале сентября, ну и бенефис, наверное, тоже в это время. Все остальное мне неинтересно!
Нарочито равнодушно пожав плечами, Изольда протянула руку к пачке с печеньем, лежащей на краю стола среди вороха бумаг, и вытащила одну галету. Оказывается, она жутко проголодалась! Еще бы – утром только кофе попила, после тренировки – влила в себя пару термоядерных коктейлей, и все! Может быть, если бы мать восприняла новость о Нурлане плохо, девушка так и не вспомнила бы о еде, но в эту минуту напряжение вдруг отпустило ее тело, и она вся тут же обмякла на стуле, как кукла, набитая поролоном. Почему-то ей сразу же захотелось есть и пить, а по голым ногам и плечам пробежал противный холодок – тонкое платье Изольды и открытые босоножки явно не рассчитаны на промозглый дождливый день… Но, пожалуй, она выполнила свою миссию и теперь может уйти!
– У него в октябре день рождения, я точно знаю! – мать нервно сцепила руки в замок и с такой силой сжала пальцы, что они неприятно хрустнули. – Нельзя же отмечать юбилей заранее, это плохая примета!..
И снова Изольде пришлось пожать плечами. В самом деле, мать опять в своем репертуаре. Плохая примета! Придумала тоже! Хотя… Слизнув с ладони последнюю крошку сухого печенья, девушка хитро улыбнулась. Ну да, мама совершенно права. Изольда сделает все возможное, чтобы «плохая примета» сбылась!.. Октябрь еще так далеко, а сентябрь – вот он, рядом, и Нурлан триста раз пожалеет о том, что решил отметить свой юбилей раньше срока. Уж она-то постарается, чтобы папочка навсегда запомнил этот замечательный день!