Андрей примерно так себе реакцию Ланы и предполагал. Точнее, он провоцировал ее на эту реакцию. Не то чтобы ему обязательно надо было с ней переспать, но он прекрасно знал, в каком душевном и эмоциональном состоянии женщины начинают болтать о себе, о своей работе. Это всегда было для него загадкой, как женщины круто меняются, стоит им только переспать с мужчиной. Для одной категории это ничего особенного не значит, так – спорт, еще одна галочка в череде побед над мужчинами. Но в большинстве случаев перемена бывает очень разительной, на это он и рассчитывал.
И вечер состоялся. Андрей был сегодня совсем другим: задумчиво-серьезным, деликатным, как английский лорд. Он даже в разговор вставлял фразы на английском для иллюстрации кое-каких своих мыслей.
И потом, когда они уже после полуночи лежали в постели, отдыхая после безумного всплеска страсти, Лана, положив ему голову на крутое плечо, изливала душу. Про свои неудачи, о том, как ее недооценивает Олег Олегович, как нехорошо получилось с прорабом, которого она подвела. А ведь всего лишь хотелось осмотреться на территории, где возможна часть визита. И с Никитиным теперь поссорилась, наверное, тоже подвела, а ведь у них в КГБ с этим очень строго. Это ведь не милиция. И о том, какой забавный это Майкл Броуни, который совсем не похож на типичных американцев. Много интересного рассказала Лана в промежутках между стонами.
Потом Андрей старательно стирал в записи диктофона эти промежутки, оставляя только их разговоры. Росляков, предоставь он ему записи со стонами и вскриками, обязательно бы прокомментировал это в свойственной ему манере. «Самая ценная информация закодирована отдельными возгласами и скрипом мебели. Не щадишь ты себя, Андрей! Всего себя работе отдаешь, до последней капли!» И дальше примерно в таком же роде.
* * *
– А еще мне нужна записывающая аппаратура, – заявил Броуни. – И не просто аппаратура, а скрытого использования, закамуфлированная под естественные объекты.
– Не слишком ли рискованно? – нахмурился Эванс.
Они сидели в кафе в «Доме печати», где только что закончилось торжество с награждением писателей и журналистов по итогам года. Мероприятие было официальным, их присутствие здесь обоснованным, поэтому оба американца не особенно беспокоились, что привлекут внимание своим общением.
– Не волнуйся, – ответил Броуни. – Я моего объекта вербовать буду сам. Легенда для этой ситуации нормальная. Я журналист, и информация мне нужна журналистская. В крайнем случае выдворят из страны и лишат аккредитации. Трудно им будет обвинить меня в шпионаже.