Искусство любви (Фромм) - страница 29

Братская любовь это любовь между равными; но даже будучи равными, мы не всегда «равны»; как люди, мы все нуждаемся в помощи. Сегодня я, завтра ты. Но потребность в помощи не означает, что одни беспомощен, а другой всесилен. Беспомощность это временное состояние; способность обходиться собственными силами это постоянное и общее состояние.

И все же любовь к беспомощному человеку, любовь к бедному и чужому это начало братской любви. Нет достижения в том, чтобы любить того, кто плоть от плоти и кровь от крови твоей. Животные любят своих детенышей и заботятся о них. Беспомощный любит своего господина, так как от того зависит его жизнь, ребенок любит своих родителей, так как он нуждается в них. Любовь начинает проявляться, только когда мы любим тех, кого не можем использовать в своих целях. Примечательно, что в Ветхом завете центральный объект человеческой любви — бедняк, чужак, вдова и сирота, и, в конце концов, национальный враг — египтянин и эдомитянин. Испытывая сострадание к беспомощному существу, человек учится любить и своего брата; любя себя самого, он также любит того, кто нуждается в помощи, слабое, незащищенное человеческое существо. Сострадание включает элемент знания и идентификации. «Вы знаете душу чужого, — говорится в Ветхом завете [18], - потому что сами были чужаками в земле египетской, … поэтому любите чужого!» [19]

Мы уже касались вопроса материнской любви в предыдущей главе, когда обсуждали разницу между материнской и отцовской любовью. Материнская любовь, как я уже говорил, это безусловное утверждение жизни ребенка и его потребностей. Но здесь нужно сделать одно важное дополнение к этому описанию. Утверждение жизни ребенка имеет два аспекта: один — это забота и ответственность, абсолютно необходимые для сохранения жизни ребенка и его развития. Другой аспект идет дальше простого сохранения жизни. Это установка, прививающая ребенку любовь к жизни, дающая ему почувствовать: хорошо быть живым, хорошо быть маленьким мальчиком или девочкой, хорошо быть на этой земле! Два этих аспекта материнской любви лаконично выражены в библейском рассказе о сотворении мира. Бог творит мир и человека. Это соответствует простой заботе и утверждению существования. Но Бог идет дальше этого минимального требования. Каждый день после сотворения природы — и человека — Бог говорит: «Это хорошо». Материнская любовь, на этой второй ступени, дает ребенку почувствовать: хорошо, что ты родился; она прививает ребенку любовь к жизни, а не только желание оставаться живым. Та же идея может быть выражена еще одним библейским символом. Земля обетованная (земля это всегда символ матери) описана как «обильная молоком и медом». Молоко это символ первого аспекта любви, заботы и утверждения. Мед символизирует сладостность жизни, любовь к ней, и счастье быть живым. Большинство матерей способны дать «молоко», но лишь меньшинство дает также и «мед». Чтобы быть способной давать мед, мать должна быть не только хорошей матерью, но и счастливым человеком, а эта цель достигается немногими. Воздействие матери на ребенка едва ли можно переоценить. Материнская любовь к жизни так же заразительна, как и ее тревога. Обе установки имеют глубокое воздействие на всю личность ребенка: можно различить среди детей — и взрослых — тех, кто получил только «молоко», и тех, кто получил и «молоко», и «мед».