— Да, ничего. А с хозяйством по-всякому бывает. А ты чем думаешь заняться?
— Не знаю. Пока еще служу, а когда демобилизуют, посмотрим.
— Вернешься сюда?
— Скорее всего, да. Мать зовет. А как твои домочадцы?
— Отец умер два года назад… А мать пока держится.
— О Кейстуте что-нибудь слышал?
— Он на Западе, у Андерса. Вот уж кому повезло! Забот не знает, живет себе припеваючи.
— Ты так думаешь? Разные ведь слухи ходят.
— Большевистская пропаганда! Послушай, Татарин, а ты ведь, кажется, был на Востоке, да?
— Был. А что?
— Да просто я немного удивлен,, что тебя там уму-разуму не научили. На твоем месте я бы давно на них рукой махнул.
Лицо Миньского вдруг стало неприятным и злым. Дрожащей рукой он наполнил стаканы. Элиашевич чувствовал, как самогон ударяет ему в голову. Миньский с мрачным выражением лица поднял стакан. Элиашевич попытался возразить:
— Может, хватит? Чертовски жарко.
— Ты что, после стольких лет разлуки не выпьешь со школьным товарищем? Кто знает, может, такой случай нам больше уже и не представится. Будь здоров!
— Будь! Послушай, Влодек, я не люблю, когда несут всякую чепуху, вроде той, которую ты только что сказал. Не люблю, понимаешь? Что ты можешь знать об этом?
— Да ладно. Задурили тебе голову, вот и все. — Миньский на какое-то время замолчал, снова наполняя стаканы. — Послушай, Томек. Ведь, в конце концов, мы с тобой приятели, если не сказать больше. Поговорим серьезно. Будь здоров!
— Будь здоров! Что же, можем и поговорить.
— Тогда слушай внимательно. У меня есть к тебе предложение: вступай в наши ряды.
— Что значит «в наши ряды»? Что ты имеешь в виду?
— А что слышал. Вступай в наши ряды, в настоящее Войско Польское. Ты знаешь, какая у нас сила? Наши люди везде, даже здесь, в этом кабаке. В лесах находятся целые бригады, с орудиями, пулеметами. Многие из ваших служат нам верой и правдой. Не будь наивным. Вот увидишь, как только Запад выступит, от большевиков только пух и перья полетят. Подумай, старина, что у тебя с ними общего? Махни на все рукой и уходи с нами в лес. Я за тебя поручусь, тебе все простят, получишь приличную должность. Ну, за твое здоровье!
Элиашевич вмиг протрезвел. Только теперь он понял, с кем имеет дело. Но не подал виду. Ни один мускул не дрогнул на его смуглом лице. Осмотрелся вокруг. Где до этого были его глаза?! За каждым столиком сидело по четыре парня в полувоенной форме, которые внимательно следили за Миньским и ждали только его сигнала. Ну и попал же он в переплет! Элиашевич поднял стакан и чокнулся с Миньским. Несколько капель зеленоватой жидкости пролилось на скатерть.