— Я еще не знаю, буду ли я ее выполнять. Все зависит от...
— От господина графа, естественно. — Она посмотрела на меня и покачала головой. — Это человек тяжелого нрава.
— Он непредсказуем?
Она пожала плечами.
— Он ожидал, что приедет мужчина. Мы все так считали. Слуги говорили, что приедет англичанин. В Гейяре быстро распространяются слухи. По крайней мере, мы не умеем держать язык за зубами. Мой сын говорит, что я слишком много болтаю. Он, бедняга, не отличается разговорчивостью. Смерть жены изменила его, мадемуазель, это очень печально.
Она прислушалась, и я тоже услышала топот конских копыт. На ее лице появилась гордая улыбка, и оно неуловимо изменилось. — Это, — сказала она, — Жан-Пьер.
Через несколько минут он появился в дверях. Среднего роста, светло-каштановые волосы — видимо, выгоревшие на солнце; когда он улыбался, темные его глаза превращались в щелочки, загорелое лицо имело оттенок темной меди. Было видно, что это человек необыкновенной жизненной силы.
— Жан-Пьер! — сказала женщина. — Это мадемуазель из замка.
Он подошел ко мне, улыбаясь так, будто, как и остальные члены семьи, он был счастлив видеть меня и церемонно поклонился.
— Добро пожаловать в Гейяр, мадемуазель. Очень любезно с вашей стороны навестить нас.
— Это вышло случайно. Ваш младший брат и сестра увидели меня, когда я проходила мимо и пригласили зайти.
— Вот и отлично! Я надеюсь, что это не последний визит. — Он подтянул стул и сел. — Как вам понравился замок?
— Это великолепный образец архитектуры пятнадцатого века. У меня пока еще не было возможности изучить его, но я считаю, что он похож на замки Ланже и Лош.
Он засмеялся.
— Клянусь богом, мадемуазель. Вы знаете о сокровищах нашей страны больше, чем мы, ее жители.
— Вы заблуждаетесь, но чем больше узнаешь, тем больше понимаешь, как много предстоит еще узнать. Для меня это — картины и памятники архитектуры, для вас... виноградная лоза.
Жан-Пьер засмеялся. Смех его был непринужденным и потому приятным. — Невозможно сравнивать: Духовное и материальное!
— Как это должно быть интересно — я уже говорила об этом мадам Бастид — сажать лозу, выращивать виноград, ухаживать за ним, а потом превращать его в вино.
— Это рискованное дело, — сказал Жан-Пьер.
— Как и любое другое.
— Вы даже не представляете, мадемуазель, какие страдания выпадают на нашу долю. Не померзнут ли побеги? Не будут ли ягоды слишком кислыми из-за холодного лета? Каждый день приходится проверять лозу на плесень, на черную гниль, на различных насекомых, которые грозят испортить урожай винограда. Мы спокойны только тогда, когда урожай собран — и нужно видеть, как мы тогда радуемся.