— Что это?
Сапер кивнул на клетку с птицами: — Это ведь джараки?
Быстрый Бен склонил голову, постучал по лбу костяшками пальцев. — Какая-то тайная подмога, может быть? Какое-то проклятие неуловимости? Или просто упрямая дурость, так хорошо нам знакомая?
— Ну вот. — Еж потянулся за элем. — Опять ты сам с собою.
— Ты ловко обходишь некоторые темы, Ежик. Есть тайны, которыми ты не делишься, и я нервничаю. И не только я…
— Скрип всегда нервничал от меня. Все вы. А дело всего лишь в потрясающем моем шарме и неземной прелести.
— Ловко, — повторил Быстрый Бен. — Я говорил об Адъюнкте.
— Ей-то чего нервничать? — удивился Еж. — Опять по кругу пойдем. Эту женщину понять невозможно — ты сам часто так говоришь, Быстрый. — Он склонился, прищуриваясь: — Услышал что-то новое? Насчет куда пойдем? Насчет что будем делать дальше, Худа ради?
Колдун выпучил глаза.
Еж хлопнул ладонью по столу, почесал ухо и удовлетворенно откинулся на спинку стула.
Миг спустя у стола остановились две женщины. Еж поднял взгляд, глаза его виновато забегали.
— Верховный Маг, сапер, — сказала Лостара Ииль. — Адъюнкт требует немедленного вашего присутствия. Извольте следовать за нами.
— Я? — спросил (точнее, почти взвизгнул) Еж.
— Первое имя в списке, — сурово улыбнулась Фаредан Сорт.
— Ну вот, допрыгался, — прошипел Бен.
Когда четверо иноземцев ушли, джарак сказал: — Чую смерть.
— Нет, не чуешь, — каркнул второй.
— Чую смерть, — настаивал первый.
— Нет. Это ты смертью пахнешь.
Через мгновение первый сунул голову под крыло, вытащил и сел ровно. — Прости.
* * *
Капитан Добряк и виканский пес Крюк, оскалив зубы, разглядывали друг дружку через виканский плетень.
— Слушай сюда, пес, — начал Добряк. — Я хочу найти Синн и Гриба. Любая попытка порезвиться, например вырвать мне горло, и я поколочу тебя. Морду в задницу засуну. Целиком. Потом отпилю голову и брошу в реку. Отрублю когти и продам злым ведьмам. Срежу шкуру полосками и наделаю гульфиков, какие прячут под койками келий некоторые жрецы — половые извращенцы. И все это я проделаю, пока ты еще жив. Я понят?
Губы на обезображенной, покрытой шрамами морде пса вздернулись ее выше, обнажая порезы от выщербленных клыков. Из щелей потекла розовая пена. Глаза Крюка пылали, словно два тоннеля в мир вождя демонов, в них кружилось буйное бешенство. Обрубок хвоста неистово дергался, словно пса пронизывали спазмы приятных мечтаний.
Добряк стоял, держа в руке плетеный ремень с петлей на конце. — Я хочу надеть это тебе на голову, пес. Только зарычи, и я вздерну тебя, и буду хохотать, видя как ты дергаешься. Скажу прямо: я изобрел сто новых способов убийства и ты испытаешь их на себе. Все сразу. — Он поднял поводок, показав псу.