Келиз засмеялась, хотя слезы еще катились по щекам. — Вы двое… вы не сложите титулы, они стали клеймами на душах. Неужели вы бросите меня?
— Приглашаем идти с нами, — сказал Геслер.
— Куда?
— Думаю, на восток.
Женщина отпрянула.
— Ты же оттуда, не так ли? Келиз?
— Да, — шепнула она. — Из Элана. Но Элана больше нет. Я последняя. Смертный Меч, не смейте выбирать это направление. Вы погибнете — все вы. — Она указала на Гриба и Синн. — Даже они.
Матрона произнесла: — Итак, вот и наш путь. Мы будем охранять вас всех. Ве’Гат, К’эл, Дж’ан. Гу’Ралл, который еще живет, еще служит. Мы станем вашей стражей. Вот новый путь, предвиденный матерью. Путь возрождения.
Люди, приветствуйте нас. К’чайн Че’малле вернулись в мир.
* * *
Сулькит услышала ее слова, и что-то шевельнулось в душе. Она была Часовым Дж’ан, когда хозяин в том нуждался; но теперь он пропал, и Сулькит по праву становится Матроной.
Не наступило еще время, чтобы возвестить о себе. В ней зреют древние семена; перворожденные будут слабыми, но тут ничего не сделать. Со временем сила может вернуться.
Ее хозяин пропал. Трон пуст, лишь глаз одиноко красуется в изголовье. Она одна осталась в Кальсе.
В камень Укорененного сочится жизнь. Странная, чуждая жизнь. Ее плоть и кость — скала. Ее разум и душа — свирепая мощь веры. «Но разве мы иные?» Она еще подумает над этим вопросом.
Он пропал. Она одна. Но всё хорошо.
* * *
— Я потерял его. Снова. Мы были так близко… но теперь его нет.
От этих слов замерла вся цепочка, словно потеря Маппо заставила иссохнуть все иные стремления.
Близняшки подошли ближе к неупокоенному волку. Финт боялась, что смерть сумела очаровать их, затянуть в свое мрачное царство. Девочки говорили о Туке. Они крепко вцепились пальчиками в шкуру Баалджагга. Мальчик спал на руках Грантла — ну кто бы поверил? Да ладно, в этом здоровяке есть что-то… она готова поверить, что он мог бы уже быть отцом сотни детей — к ужасу мира, ибо от такого папаши… Нет, за спиной Грантла трагическая любовь. Едва ли уникальный случай. Но потеря этого мужчины наводит грусть на всех.
«Ах, думаю, мне просто захотелось очутиться в его тени. Мне и половине всех женщин. Ох ты, глупая Финт».
Сеток окончила беседу с Картографом. — Буря, что на юге, не стала ближе. Уже хорошо.
Финт потерла шею и вздрогнула от боли. — Хотя бы дождь прошел.
— Если это дождь.
Финт искоса поглядела на девушку: — Я заметила, как ты переглядывалась с Грантлом. Между вами какая-то искра перебежала при словах о буре. Выкладывай.
— Это не буря, а битва. Худшие виды магии. Но она кончилась.