Любимый предстал перед ней обнаженным, но наяву оказался еще прекраснее, чем в невинных девичьих мечтах. Восхищенным взглядом Эвелин обвела сильную широкую грудь, стройные бедра…
Марк смотрел на нее так, будто вот-вот умрет.
— Слушай… — хрипло сказал он наконец. — Я не могу этого сделать… Ты — девственница, правда, Эвелин?
Она заколебалась. Если сказать «да», он не будет заниматься с ней любовью, но если солгать, сразу обнаружит истину. Как же скрыть, что у нее никогда не было мужчины?
— Так или нет?
Его зрачки расширились, и глаза из синих стали пронзительно-черными. Тишину комнаты нарушало только хриплое дыхание Марка и бешеный стук двух сердец.
— Да, но… Я хочу тебя! Хочу, чтобы ты стал первым… Как ты не понимаешь?
— Выйдешь за меня замуж?
Эвелин так поразилась, что не сразу ответила.
— О… да… да, любимый. Конечно да, — сказала она дрожащим голосом.
Марк приблизился к девушке.
— Тогда ты — моя! И я сделаю тебя счастливой, Эвелин. Буду заботиться о тебе. Но хочу, чтобы ты абсолютно уверилась в своем решении, потому что когда мы поженимся, я никогда тебя от себя не отпущу. Я — страшный собственник. Никогда не заставляй меня ревновать, или ты пожалеешь о том, что родилась!
— Я уверена в своей любви, — начала протестовать Эвелин. — Никогда не взгляну ни на одного мужчину!
— Если ты это сделаешь, я тебя убью! — Марк был абсолютно серьезен, и девушке стало страшно.
Но поскольку Эвелин была уверена, что никогда и ни к кому не будет испытывать подобного чувства, она постаралась поскорее забыть об угрозе.
— Не следует ни в чем сомневаться. Я тебя люблю и хочу принадлежать только тебе.
— Прекрасно, дорогая, так оно и будет!
Марк опустился на кровать и, взяв ее грудь, начал нежно ласкать ее языком, постепенно приближаясь к коричневому напрягшемуся соску. Он гладил, сосал, покусывал его, и Эвелин казалось, что набухшая грудь сейчас лопнет. Потом рука Марка скользнула по ее животу и осторожно раздвинула ноги.
— Я причиню тебе боль… А мне не хочется этого делать, — пробормотал Марк и попытался убрать руку, но Эвелин крепче притянула его к себе и обвила ногами.
— Пожалуйста… Можешь причинять мне боль, я хочу этого, — стонала Эвелин.
— Эвелин… — казалось, Марк потрясен, даже шокирован ее словами. — Но останови меня, если будет слишком больно.
Языком он нежно раздвинул ее губы, его восставшая плоть проникла в нее, и разгоряченные тела слились воедино. Эвелин постаралась сдержать вскрик, когда ощутила боль, но пробежавшая по телу судорога выдала ее.
Марк, словно извиняясь, шепнул:
— В следующий раз будет гораздо приятнее. Я буду очень нежным.