Комиссар действительно надевал пальто. Трубку поднял бригадир, чей стол стоял под углом к столу комиссара. Он выслушал, поискал на столе карандаш и клочок бумаги; записывая, отвечал, что да, выезжаем немедленно, однако сделать это будет сложно; так, поставив под сомнение саму возможность выезда, он устранил сомнения по поводу его срочности.
— Кто это? — спросил комиссар.
— Какой-то тип, говорит, нужно срочно нам кое-что показать, нашел у себя дома.
— Труп? — пошутил комиссар.
— Нет, он сказал именно так: «кое-что».
— Кое-что… А как этого типа зовут?
Бригадир взял листок бумаги с именем и адресом и прочитал: «Джорджио Роччелла, квартал Котуньо, от перекрестка на Монтероссо направо, четыре километра, от нас пятнадцать». Собравшийся было уходить комиссар подошел к столу бригадира, взял листок бумаги и стал разглядывать его, словно там было написано что-то еще, кроме того, что прочитал бригадир.
— Не может быть, — сказал он.
— Чего не может быть? — спросил бригадир.
— Этот Роччелла — то ли дипломат, то ли посол, то ли консул уж не помню где. Здесь не появляется годами, городской дом заперт, загородный — как раз в квартале Котуньо — вот-вот развалится… Он виден с шоссе — высокий такой, похож на крепость.
— Старое поместье, — сказал бригадир. — Я там сто раз проезжал.
— Это ограда старая, а за ней стоит — или, во всяком случае, стоял — очень милый домик. У Роччеллы большая родня; сейчас от нее и осталось что этот консул, или посол, или кто он там… Я думал, его в живых давно нет, столько его не видели…
— Хотите, подъеду посмотрю, — сказал бригадир.
— Не стоит, это самый настоящий розыгрыш. Может, завтра, если только будет время и желание, загляни. А меня, что бы тут ни случилось, не ищите: на Святого Иосифа я в деревне, у друга.
На следующий день бригадир отправился в Котуньо. Он и два сопровождавших его полицейских решили, что едут чуть ли не на прогулку, поскольку из слов комиссара следовало, что дом пуст, а вчерашний звонок — розыгрыш. Ручеек, сбегающий к подножию холма, высох. Осталось лишь сухое каменистое русло, сложенное из белых, как отполированные кости, камней. Однако холм, возвышавшийся над виллой, радовал зеленью. По окончании осмотра все трое, в прошлом — крестьяне и потому крупные специалисты по дикорастущим овощам, намеревались торжественно приступить к сбору спаржи и цикория.
Снаружи могло показаться, что ограда, окружавшая виллу, самая обыкновенная, но, войдя за ограждения, они обнаружили, что стены прочны, как у складских помещений, все заперто на стальные засовы, а сама вилла — милый, но довольно запущенный домик. Обошли виллу кругом. На всех окнах, кроме одного, ставни заперты. Заглянули внутрь. В ослепительном свете мартовского утра сперва было трудно разглядеть, что делается внутри; затем стало видно четче, а когда прикрыли бликующее стекло ладонями, различили оплывшую фигуру, сидящую у письменного стола к ним спиной.