По условиям мирного договора Карфаген сдал Риму всю Сицилию. Он сдал даже города-крепости Лилибаум и Дрепанум, которые римляне не смогли захватить, и опорные пункты в горах, откуда партизан Гамилькара так и не выгнали. Таким образом, римляне сделали то, чего не смог сделать ни один грек — ни Дионисий, ни Агафокл, ни Пирр. Они прогнали карфагенян с Сицилии навсегда.
Для Карфагена 1-я Пуническая война оказалась катастрофой не только из-за потери Сицилии. Она довела Карфаген до разорения. Казна была пуста. Все деньги, которые с трудом удалось собрать, пришлось отдать победителям, и Карфаген не смог заплатить своим наемникам, так долго и умело сражавшимся за него.
Возможно, наемники и согласились бы подождать своих денег, если бы Гамилькар оставался на своем посту, поскольку доверяли молодому полководцу, обещавшему позаботиться о них. Однако купцам, правившим Карфагеном, Гамилькар не приглянулся именно из-за своих способностей. Они боялись, что он возьмет управление в свои руки и положит конец их коррумпированной и корыстной власти, и поэтому лишили его командного поста.
Тогда наемники, опасаясь, что никогда не получат от купцов своих денег, восстали и приготовились взять силой то, что, по их мнению, принадлежало им по праву. Они прорвались через сельскую местность, заняли на побережье западнее Карфагена города Утику и Гиппо и к 239 г. до н. э. фактически осадили город.
Крупные торговцы, понимая, что уступка наемникам на данном этапе означала бы неминуемую и беспорядочную резню, смирились с неизбежным и решили, что даже Гамилькар Барка будет меньшим злом. Его призвали обратно, но урегулировать отношения не удалось. Все зашло слишком далеко, и Гамилькару надо было воевать с наемниками, чтобы Карфаген устоял. Гамилькар начал дело с присущей ему энергией и блеском.
От осаждавших его наемников Карфаген отделяла река. При подходящем ветре эту реку можно было перейти. Гамилькар выбрал удобный момент и со всеми людьми, которых смог собрать (10 тысяч человек плюс 70 слонов), переправился через нее и захватил врасплох наемников с тыла. В другом бою он притворился, что отступает, соблазнил наемников пойти на прорыв и захватил их с фланга теми самыми силами, которые, казалось, только что бежали с поля боя. Оставшихся мятежников загнали в Тунис, пригород Карфагена (разросшийся в конце концов до современного Туниса). Там Гамилькар их заблокировал и в итоге уничтожил. В течение этого года Карфаген находился в опасности. Дело в том, что ему подчинялись далеко не все его доминионы. Рим с нескрываемым интересом наблюдал, как гражданская война еще больше ослабляет противника. На острове Сардиния, триста лет принадлежавшем Карфагену, оккупационная армия, тоже наемная, присоединилась к мятежу. Вполне понятно, что, победив в Африке, Гамилькар поведет свои войска на Сардинию и очистит остров от бунтовщиков. Обеспокоенные мятежники попросили защиты у Рима, а Рим только этого и ждал. Как и Карфаген, Рим любил совершать агрессию под видом помощи несчастному просителю.