ГОСТИНИЦА И КАФЕ «БОРИ-ВЕРТ», 150 м.
Ага, значит «Ве» — это «Верт», «зеленая». А вот и сама гостиница: двухэтажный дом с асфальтированной террасой под навесом из вьющегося винограда. Круглые столики, металлические стулья и кадки с цветущими олеандрами. Но может быть, все-таки здесь какая-то ошибка? Ведь на большом коленкоровом полотнище, красующемся над окнами первого этажа, красными буквами написано:
ТАВЕРНА «СТАРЫЙ ЗАМОК»
ЗАКУСКИ — ЛЕНЧИ — БАНКЕТЫ
Таверна? Но дорога упиралась прямо в нее. Дальше только кусты и высокая серебристая трава. Жан-Марк пожал плечами и, решительно шагнув вперед, раздвинул занавес из нанизанных деревянных шариков, висевших в дверях.
— Это от мух, — сказала Лоранс, гремя шариками. — Воздух пропускает, а мух нет.
Они оказались в затемненной комнате, где приятно пахло спелыми фруктами. Наметанный глаз Жан-Марка приметил за деревянной стойкой начищенные до блеска рукоятки автоматической кофеварки. А Лоранс сразу углядела величественного черного кота, разлегшегося на стойке рядом со старинным телефонным аппаратом. Насторожив уши, котище изучал вошедших. Его огромные черные зрачки были окружены светящимися желтыми кружками.
Рядом с котом стояла, облокотившись на стойку, седая женщина. А из глубины зала доносился еще чей-то голос: там за одним из накрытых клеенкой столиков сидела другая женщина и что-то говорила. Постепенно глаза привыкли к темноте, и они смогли различить на этом столике большой кусок масла, глиняный горшок и блюдо клубники. Вот что так чудесно пахло!
— Место этой твари не на стойке, а в погребе, мышей должна ловить. И не спорьте, Эстер: когда вот такая скотина прыгает на столы, посетителям это не нравится. И вид у нее наглый. Нет, я поговорю с Антуаном.
Женщина за стойкой погладила кота по спине. Он учтиво пригнул голову.
— А вот и ваши внуки, мадам Трюшассье, — сказала она.
Жан-Марк и Лоранс стояли рядом со своими чемоданами, и у обоих в голове проносились одни и те же мысли. Женщина за стойкой — та самая Эстер, у которой погибли все родные. Лоранс понравилось, что она приласкала кота, а та, другая, пришлась ей не по душе: видно, что она ничего не смыслит в животных. Это и есть мадам Трюшассье, свекровь тети Лидии.
Продолжая жевать хлеб с маслом и медом и даже головы не повернув в сторону Жан-Марка и Лоранс, мадам Трюшассье уточнила:
— Это не мои внуки, а сын и дочь невестки Антуана. Здравствуйте, — прибавила она несколько запоздало.
Покончив с бутербродом, она вытерла пальцы и протянула через стол сухонькую руку. Лоранс и Жан-Марк молча пожали ее. Эстер вышла из-за стойки.