Пополз дальше, отталкиваясь здоровой ногой и прислушиваясь к шелесту травы. Иногда он чувствовал себя глубоко под водой, движения становились легкими, как у пловца. А то вдруг ему казалось, что сопротивление почвы исчезает, и он с маниакальной поспешностью устремлялся вперед, к хребту.
Наконец Хью пришлось остановиться, на этот раз он заснул по-настоящему, ему приснились медведь и Джеми. Он проснулся от ненависти и в ярости пополз дальше. Упала ночь, а он продолжал движение в темноте, перемежая его короткой дремотой.
Хью очнулся от холода. Он не мог вспомнить, полз ли он или спал. Дневной свет уже заливал мир, просачиваясь сквозь облака. Первым делом он посмотрел на юг. Нагорье было теперь гораздо ближе. Похоже, он прополз за ночь большое расстояние. Хью вздохнул и потер ногу над переломом.
В тот день он добрался до грязноватой канавы, оставшейся после ливня. На вид грязь была довольно сырой…
Хью спустился по более сухому склону. Сунул руку в грязь. Жидкая, очень жидкая. Он тут же принялся копать углубление. Уже через минуту стала прибывать вода. Глядя, как наполняется ямка, Хью дал себе клятву ждать, пока вода отстоится, станет прозрачной.
Но как только углубление заполнилось настолько, что стало возможным погрузить в него ладони, Хью немедленно проделал это и начал пить. Снова и снова. Невозможно было ждать дольше.
Прошло, наверное, не меньше двадцати минут, прежде чем Хью напился. Теперь маленький колодец стал наполняться медленнее. Хью повернулся и выполз из канавы. По крайней мере он утолил жажду. Голод, правда, остался. Но жажда ушла. Он несколько раз сплюнул, чтобы избавиться от илистого привкуса, и снова взял курс на впадину. Теперь Хью был уверен, что доберется до нее. А тогда… тогда дела пойдут на лад. Он начал рисовать себе картины, которые откроются за перевалом, — пышные луга, кишащие дичью, сверкающие ручьи…
Он пополз быстрее. Может, от постоянной работы тело стало сильнее? Или его гнало вперед предвкушение радости? В любом случае он собирался выжать этот прилив сил до предела.
Так он и полз все утро: ненависть отступила, боль притупилась, даже голод куда-то исчез. Он скользил по долине, а хребет все отчетливее и отчетливее нависал над ним. Перед носом прошуршала змейка. Несколько темных птиц покружили на юге, перелетели через хребет и скрылись.
Ближе, гораздо ближе, радовался он, отдыхая под полуденным солнцем и растирая бедро. Возможно. Вполне возможно, он достигнет перевала сегодня. Когда-то и холмы были так далеко, а ведь теперь они остались позади, к востоку. Он даже не повернул головы, чтобы посмотреть на них.