Ох уж этот подлец Эдди! Эмма так грохнула по кофейному столику стаканом, что из него во все стороны выплеснулась вода. Шум разбудил ее пса Гувера — большое создание рыжего окраса с кукольными глазами, — мирно спавшего под столом. Он поднял голову, выражая свое возмущение, и гавкнул в знак протеста, прежде чем снова улечься спать.
Наконец поток слов Грейс иссяк, и она погрузилась в задумчивое, мрачное молчание. Эмма вздохнула. Она никогда не верила, что у Грейс с Эдди идеальный брак. А бывает ли такой вообще? Но Эдди в принципе был хорошим парнем, а Каролина — потрясающим ребенком, и Эмма всегда немного завидовала счастью старшей сестры, хотя была ей признательна, понимая, что учится на ошибках Грейс.
Эмма глубоко сочувствовала Грейс. Бедняжка, что ей пришлось пережить сегодня. Для Эдди будет лучше, если их пути не пересекутся в ближайшее время. Она была безумно зла на Эдди за боль, причиненную сестре, ее так и подмывало ударить по его напыщенному, самодовольному лицу.
— Ну, это просто свинство, — возмутилась она. — И именно теперь… Как раз в середине этой проклятой сделки между фермой Уилера с Эдди и его отцом. Если ты сейчас ожидаешь лояльности со стороны нашего папочки…
— О нет! Поверь мне! — с горечью произнесла Грейс. Меня нельзя так просто обмануть. Кроме того, это было не окончательное решение!
Эмма Рэй покачала головой. Грейс, как и ее родители, была мастером в игнорировании правды, даже когда она била прямо в глаза.
— О, Грейс, какой шквал плохих новостей! Я всегда беспокоилась, что случится нечто в этом роде.
— Правда? — Грейс взглянула на сестру. Значит, Люси была не единственной, кто знал, что Эдди изменяет ей. — Но если это так, то почему, черт возьми, ты ничего не говорила?
— А что мне следовало сказать? Что ты выходишь замуж за парня, чье прозвище в колледже было Гончий Пес. И чего же ты ожидала?
Добрая, славная Эмма. Она никогда не умела держать свой проклятый язык за зубами.
— Эмма Рэй! Как ты можешь всегда быть такой чертовски бессердечной? Ты не думаешь, что я чувствую себя идиоткой? Я имею в виду, когда оказалась на той проклятой улице. И что же мне делать? Посмотри на меня! О Господи. Я спрашиваю… что? — Она чуть не разрыдалась вновь, но была слишком сердита… на Эдди, на Эмму Рэй, а больше всего — на себя.
Эмма бросилась к сестре и порывисто обняла ее.
— Ты поступила правильно. Я горжусь тобой, — заверила она Грейс.
Это было слабое утешение, но Грейс чувствовала себя слишком несчастной, чтобы отвергнуть хоть какую-то предлагаемую поддержку. Она боролась с собой, чтобы снова не сломаться. От плача у нее разболелись и распухли глаза. Она склонила голову на плечо Эммы, благодарная, что у нее есть сестра, которой можно поплакаться.