В казино нет ни дня, ни ночи. Игра идет сутки напролет, каждый день. В казино темно, лишь каждый карточный столик освещен низко висящей лампой, так что становится похож на остров, изолированный от остальных и целиком занятый сам собой. Так игроки меньше отвлекаются, и владельцы казино могут лучше отслеживать ситуацию. Единственное движение в бескрайнем океане вокруг этих островов — порхание хорошеньких официанток, разносящих напитки. Жаждущие игроки не должны покидать своих столов никогда.
Для их игры Чарли разработал простую систему ставок. Рэймонд поставит одну фишку, если ситуация складывается неблагоприятно, и две фишки, если «башмак» наполнен десятками и он совершенно уверен, что они выиграют. Настоящие ставки будет делать Чарли: маленькие, когда Рэймонд ставит одну, большие, когда Рэймонд ставит две.
В заначке у Чарли было достаточно денег, чтобы купить горсть фишек, не пятидесятидолларовых красных или стодолларовых черных, а солидную пригоршню зеленых, стоивших по двадцать пять долларов. Если повезет, они с Рэймондом смогут обратить зеленые в черные и белые — белые фишки стоили пять сотен. Если им необыкновенно повезет, они получат желтые фишки ценой в тысячу, а может быть, даже самые лучшие из всех — пурпурные, каждая из которых стоит пять тысяч чудных хрустящих бумажек.
Народу было много. Игра шла полным ходом. Оценив ситуацию, Чарли потащил Рэймонда мимо столов для игры в кости и рулетки. Нужно было как можно быстрее увести Рэймонда от ее вращающегося колеса к расположенным в глубине зала столам для игры в очко.
— Во что мы играем? — шепотом спросил они Рэймонда. Просто проверка.
— Карты. Двадцать одно.
— Это название игры, Рэй.
Вокруг столов для игры в очко люди столпились так, что братьям потребовалось несколько, минут, чтобы найти два места рядом. Чарли поставил маленький столбик зеленых фишек перед собой и маленький столбик перед Рэймондом. Затем он закрыл глаза, глубоко вздохнул и скрестил пальцы.
Часом позже они все еще сидели здесь, и два маленьких столбика заметно выросли, и не только за счет зеленых фишек. В них уже встречались черные и даже пара желтых. Феноменальные способности Рэймонда были поистине устрашающими. Голубая мечта Чарли становилась реальностью прямо на глазах.
Чего Чарли не мог знать о своем брате и об аутистических феноменах вообще, это то, как долго и глубоко они могут концентрироваться, как долго их может удерживать что-то, что целиком завладело их вниманием. В последние несколько дней, когда они ехали вместе, Чарли видел лишь изнанку этой концентрации. К примеру, Вапнер. Когда Рэймонд собирался смотреть «Правосудие для народа», его не смогло бы отвлечь и землетрясение. Как только что-то начинало занимать его сознание, — даже такая элементарная вещь, как лакомство, — ничто не могло оторвать его от этого.