— Мне следовало сделать это первому, — сказал он, — но все равно спасибо. Ты такая милая, Вера. Даже слишком.
Он развернулся и быстро вышел из комнаты, и я услышала, как хлопнула большая зеленая дверь, отделяющая нашу половину от всего остального дома.
Я едва могла дышать, так быстро билось мое сердце. Он поцеловал мне руку в ответ на мой жест и назвал меня милой… слишком милой. Что бы это значило? Да ничего конечно же… Просто порыв благородства — постараться загладить мой неуместный поступок, не дать мне почувствовать себя дурой.
Я побежала в мамину спальню. Она вовсе не рыдала, уткнувшись в подушки, а тихо сидела у окна в своем любимом кресле-качалке и шила, как это частенько бывало, когда я заходила к ней. И лицо ее тоже, как обычно, ничего не выражало, не было и намека на то, в каком состоянии она только что выбежала из комнаты. Мама полностью обрела над собой контроль. Она посмотрела на меня так, будто была удивлена тому, что я вся горю, но никак не прокомментировала это, а только сказала:
— Садись, Вера. Сюда на кровать. Думаю, что все же надо тебе кое-что рассказать. Я передумала. Наверное, время пришло. Пора тебе узнать кое-что о своем отце.
Вот так я и все узнала.
Мама попросила не прерывать ее, а просто внимательно слушать, проявить терпение и понимание. Я прикурила сигарету — боюсь, это уже вошло в привычку, и мама удивленно наблюдала за мной, но ничего не сказала. Откинувшись на спинку своего кресла-качалки, ни разу не взглянув на меня, бесстрастным голосом она заполняла пробелы в моих знаниях и объясняла свое отношение, но ни разу не сослалась на настоящее. Вся история касалась только прошлого.
За некоторое время до моего рождения молоденькая Мод Роуланд приехала сюда работать на сэра Джеймса и леди Халбертсон в качестве помощницы миссис Морган, старой экономки родом из Уэльса, которая в то время отвечала за всю прислугу. Старушка давно отошла в мир иной, добавила мать.
До этого девятнадцатилетняя Мод жила со своей теткой. Маме и года не исполнилось, когда родители ее умерли. Это были добропорядочные люди среднего класса. Мистер Роуланд работал бухгалтером в Гранж-овер-Сандз. Моя мать не получила практически никакого образования, но была умной и красивой и, как она сама сказала, любила жизнь и считалась веселой компаньонкой. У нее был талант к шитью и вышивке, и она была очень довольна работой в Большой Сторожке. Она следила за одеждой леди Халбертсон и постельным бельем. В те времена в доме всегда было полно родственников и гостей, особенно в сезон охоты. Грейс Халбертсон была помешана на лошадях.