— Раньше ты никогда не проявляла интереса к автомобильному бизнесу. — Бретт потер подбородок. У него вдруг возникло такое чувство, что следующие несколько минут будут очень важными — жизненно важными.
Ванни улыбнулась:
— Бретт, я была глупым подростком. Что я вообще понимала тогда?
— А что ты понимаешь в бизнесе сейчас?
— Не много. Но ты научишь меня. — Она была так мила в своем энтузиазме.
— Конечно. — Он не мог сказать ей, что если ему удастся заполучить фирму лимузинов, то он может поставить ее у самых истоков дела. Это будет их собственный бизнес, и их уже не будет прикрывать имя Макаллен.
— Ты видишь себя в роли исполнительного директора?
Ванни усмехнулась, но ее улыбка быстро погасла, и она снова стала грустной.
— Что-то не так? — быстро спросил он.
Ванни, не ответив, молча смотрела на речной пароходик, поднимавшийся по Темзе к Лондону.
— В чем дело, дорогая?
Она поежилась. Затем, глубоко вздохнув, посмотрела на него:
— Я думала об акциях, которые папа оставил мне по завещанию, — наконец сказала она. Если имеешь дело с динамитом, не следует долго раздумывать, а надо действовать.
Глаза Бретта сверкнули. Опять эти чертовы акции! Как долго они будут преследовать его?
— Да. Я подумала, что это… меняет дело, — сказала она холодно и нахмурилась, увидев, как гневно сверкнули его глаза.
Бретт откинулся на спинку стула, как боксер, которому предстоит последний раунд.
— Хорошо, Ванни. Давай поговорим об этих акциях. Сознаюсь, что я не хочу, чтобы они пошли в открытую продажу — я знаю, что если это случится, то на них тут же набросится Джеймс Ларнер. Но еще больше, — быстро продолжил Бретт, — я не хочу, чтобы эти проклятые акции стояли между нами. Я лучше преподнесу их на серебряном блюдечке партнеру, чем потеряю тебя.
Ванни глубоко вздохнула. Боль от его слов была гораздо слабее, чем она ожидала. Она с трудом сглотнула. Звучит красиво. Но говорит ли он искренне?
— Знаешь что, Бретт, — мягко сказала она, — я вот думаю… Этот брачный договор, который состряпал Джеймс, навел меня на мысль…
Его лицо просветлело, и она замолчала.
— Дорогая, — воскликнул он так громко, что несколько человек повернули к ним головы, — значит, ты веришь, что это подделка?
Ванни моргнула и медленно сказала:
— Да. Да, думаю, должна верить. — Она говорила, не раздумывая. Но что в этом удивительного? Она любит этого парня. Какая женщина не видит в своем возлюбленном только лучшее?
— Не могу даже подсчитать, сколько бессонных ночей я провел из-за этого. — Бретт взволнованно провел рукой по волосам. — Знаешь, когда этот Ларнер тут крутится, мне… хочется его прихлопнуть.