— Спасибо.
Последовало молчание. Затем Джаго весело спросил:
— Ну, я ведь не приставал к тебе, верно? И я не собираюсь возвращаться, чтобы обчистить твой дом.
— Что-что?
— Знаю, ты об этом подумала, — сказал он, — когда предложил проводить тебя.
ММ вспыхнула от гнева, но он тут же сменился чувством вины.
— Да как вы смеете такое говорить? — воскликнула она. — Как смеете строить на мой счет подобные предположения?
— Смею, — ответил он, — потому что так оно и есть.
— Я оказываю вам гостеприимство, радушие, а вы отвечаете мне таким злобным, классово враждебным отношением.
— Да бросьте вы, мисс Литтон! Сами себя выдаете. Конечно, ты была со мной очень мила, добра и выполнила свой долг, как хороший социалист, каким ты, я уверен, являешься. Но как послушаешь тебя… Да на тебе ж это просто написано…
— Что написано? — дрожащим голосом спросила ММ. — Знаете что, идите-ка отсюда. Я не просила вас провожать меня.
— Ладно, — сказал он с усмешкой, на сей раз несколько неловкой, — не расстраивайтесь, леди, нет причин. Я погорячился.
— Вы меня обидели, — сказала она, — причем незаслуженно.
Новая волна ярости и внезапно возникшего, пугающего чувства одиночества захлестнула ее, слезы подступили к глазам. ММ отвернулась.
— Плачешь, что ли? Вот придумала!
— Не плачу. Пожалуйста, уходите.
— Нет, плачешь, — повторил Джаго, протянул руку и пальцем стер слезинку, скользнувшую по ее щеке. — Ишь какая чувствительная!
— Вовсе я не чувствительная.
— Очень, — сказал он, — очень даже.
— Я просто сильно обиделась, — отговорилась ММ, пытаясь взять себя в руки. — Потому что вы сочли этот вечер чем-то вроде… вроде общественной работы с моей стороны. Я хочу, чтобы вы ушли.
— Ладно… Ладно, я пошел.
И тут появилась миссис Билл.
— Все в порядке, мисс Литтон? — спросила она, и голос ее звучал весьма многозначительно.
— Да, миссис Билл, все в полном порядке, — твердо ответила ММ. — Мой гость как раз уходит.
— Да, я ухожу, — повторил Джаго. Он открыл дверь, вышел на крыльцо, повернулся и вдруг улыбнулся ММ совершенно иначе, чем раньше, очень по-доброму. — Извини, что так тебя расстроил. Мне очень жаль. Но ты должна согласиться…
— Согласиться с чем?
— С тем, что сомневалась на мой счет, — ответил он, — и принимала бог знает за кого. Это же читалось на твоем лице. Потому все и вышло так нелепо. Почему бы тебе не признать это?
И тут ММ, окончательно сконфуженная и сбитая с толку, не в силах более сдерживаться, наконец призналась:
— Ну хорошо. Допустим. Я действительно так подумала. Я виновата. И очень об этом жалею. — Уголки ее губ при этом невольно задрожали.