— В этом пруду я научилась плавать, — сообщила она. — Когда жила в замке.
Наклонившись ближе, я прочла подпись под снимком: «Оливер Сайкс следит за работами и показывает мистеру и миссис Раймонд Блайт их новый пруд». А вот и он, красивый молодой архитектор, Слякотник, закончивший жизнь на дне рва, который сам реставрировал. По моей коже пробежал холодок предвидения, и я ощутила всю тяжесть того, что посвящена теперь в загадочную судьбу этого молодого мужчины. В ушах вновь прозвучала фраза Перси Блайт: «Помните о своем обещании, мисс Берчилл. Я рассчитываю на вас».
— Как насчет обеда, леди? — вмешалась миссис Кенар.
Я отвернулась от улыбающегося лица Сайкса.
— Что думаешь, мама? Ты, наверное, проголодалась с дороги?
— С удовольствием поем супа. Можно, мы сядем на улице?
Мы устроились за столом с видом на замок; предложение внесла миссис Кенар, и не успела я возразить, как мама отважно объявила его великолепным. Пока местные гуси плескались в лужах, не теряя надежды, что им перепадет крошка-другая, мама рассуждала о своем прошлом. О времени, которое провела в Майлдерхерсте, о своих чувствах к Юнипер, о влюбленности в учителя, мистера Кэвилла; наконец она поведала мне о своей мечте стать журналистом.
— Что случилось, мама? — поинтересовалась я, намазывая масло на хлеб. — Почему ты передумала?
Я не передумала. Просто я… — Она немного поерзала на белом железном сиденье, которое миссис Кенар вытерла полотенцем. — Наверное, я просто… В конце концов я не смогла… — Она нахмурилась, не сумев подобрать нужные слова, и продолжила с обновленной решимостью: Встреча с Юнипер открыла мне дверь, и я отчаянно захотела оказаться на другой стороне. Но без нее у меня не получилось удержать дверь открытой. Я пыталась, Эди, правда пыталась. Я мечтала поступить в университет, но лондонские школы позакрывались во время войны, и мне пришлось работать машинисткой. Я всегда считала, что это временно, что однажды я продолжу свой путь и осуществлю намерения. Но когда война закончилась, мне было восемнадцать, слишком много для школы. А без среднего образования я не могла поступить в университет.
— И ты перестала писать?
— О нет. — Мама нарисовала на супе восьмерку кончиком ложки, затем еще раз и еще. — Нет, не перестала. Я тогда была изрядно упрямой. Я приложила все силы и была убеждена, что такой пустяк меня не остановит. — Она чуть улыбнулась, не поднимая глаз. — Я собиралась писать для себя и стать знаменитым журналистом.
Я тоже улыбнулась, невероятно обрадованная тем, как мама охарактеризовала отважную юную Мередит Бейкер.