— Ты любишь его?
— Я не знаю, что следует понимать под этим словом. Мое тело часто жаждет мужчин, но мое сердце удаляется от них, как только я побываю в их объятиях.
— Тогда это просто твое самолюбие было уязвлено безразличием Валерия.
— Возможно, но я хочу его больше, чем кого-либо другого. Я хочу, чтобы он был мой, и он будет моим. Мое новое положение не допускает отказа. Я приглашу его — и он не посмеет уклониться.
— Месса, сердцу не прикажешь. Может, он и подчинится тебе, если у него не будет иного выхода, но для тебя это не станет победой. Мне кажется, что тут ты действуешь неблагоразумно.
— В таком случае отбросим благоразумие. Я хочу его — и я его получу.
— Это совсем не обязательно. Говорят, он влюблен в Поппею, жену старого Корнелия Сципиона. Эта Поппея слывет женщиной легкого поведения, искательницей развлечений и любовников. Если он возжелает ее, она, разумеется, не откажет, если только это уже не случилось.
У Мессалины заалели щеки и перехватило горло, едва она услыхала имя Поппеи.
— Так это она причина его безразличия ко мне?! — вскипела императрица.
— Не обязательно, эта страсть у Валерия недавняя.
— Я отниму у нее Валерия! Шлюха! Зариться на мужчину, которого я люблю! Как она посмела!
— Послушай, Месса, — перебила ее Аррия, удивленная буйной реакцией подруги, — позволь тебе напомнить, что это он домогается Поппеи. И, отвечая ему, она не могла знать, что ты его любишь.
— Не сомневаюсь, что она сама заигрывала с ним, соблазняла…
Мессалина встала и принялась возбужденно ходить перед Аррией, так что та наконец решилась:
— Ну давай составим приглашение. Где взять дощечку?
Мессалина повела ее в соседнюю комнату и усадила за стол с письменными принадлежностями: тростниковыми палочками, свитками папируса, восковыми дощечками.
— Я напишу просто, но категорично, — сказала Аррия, садясь за стол.
Едва дощечка была готова, как Мессалина призвала гонца и тот помчался с ней к дому Азиатика. Менее чем через час он вернулся с ответом. Мессалина, от которой только что ушла Аррия, взяла у гонца дощечку, открыла ее и прочла лаконичную записку:
«Валерий Азиатик — Мессалине, императрице!
Благодарю за приглашение, но мои обязанности не позволяют мне принять его.
Прощай».
Глаза ее сверкнули гневом, и она в ярости отбросила дощечку.
— Да как он смеет! — вскричала она. — Я научу его уважать свою императрицу!
Она громко позвала рабыню Ливию, велела прислать рабыню, которая ее причесывала, и приготовить носилки.
Едва усевшись в носилки, Мессалина принялась подгонять рабов. Они быстро достигли форума, расположенного неподалеку, так как Мессалина занимала крыло построенного Калигулой дворца, выходившее непосредственно на Новую дорогу и соседствующее с атрием весталок. Пройдя вдоль заполненной торговцами базилики Эмилия и курии, они вышли на форум Цезаря. Затем достигли храма Марса Мстителя, где члены императорской семьи обычно получали тогу совершеннолетнего и где хранился меч Цезаря. По лестнице они добрались до западного склона Квиринала, миновав квартал Субуру, отделенный от форума Августа стеной. Оттуда они направились к подножию Пинция, где раскинули свою зелень Лукулловы сады. Они выбирали не самый легкий, но самый тенистый путь по Широкой улице, где было гораздо приятнее идти в это жаркое майское утро.