— Ну что же? — спросил он с нетерпением.
— Погодите, дайте сосчитать до сорока.
Он с удивлением смотрел на нее.
Через минуту Таля тяжело перевела дух, словно закончив какое-то трудное дело, заговорила спокойно:
— Я очень была вспыльчива… Я раз горшком с простоквашей в брата бросила — убить могла… И вот один мой друг, которого я как отца любила, посоветовал мне: если мне кому-нибудь горшком в голову бросить хочется, — сосчитать прежде до сорока.
— Вы очень остроумны, и я, к несчастью, должен выслушивать ваши остроты! — раздраженно заметил Лопатов. — Желаете вы мне помочь и на каких условиях?
— Я всегда хочу помочь всякому, но только обманывать я не согласна, а особенно Екатерину Антоновну, которую я очень люблю.
Он встал, прошелся по комнате и заговорил, волнуясь:
— Ну хорошо. Будем думать, что я ошибся в вас и вы честнейшая и добродетельнейшая девица, то и тогда вам нужно постараться помирить нас. Екатерина Антоновна теперь страдает.
— Да, она страдает… очень страдает, — грустно покачала головой Таля.
— Я страдаю не меньше, уверяю вас.
— Я вам верю.
— Я безумно люблю Екатерину Антоновну и…
— Ну, это уж неправда.
— Вы не можете знать моих чувств! — крикнул он, вспылив. — Да, наконец, это не ваше дело — разбираться в моих чувствах! Я вас спрашиваю, хотите вы написать приглашение Екатерине Антоновне на сегодняшний вечер? Напишите, что вы больны, а сами уйдете куда-нибудь. Согласны?
— Нет! — решительно произнесла Таля, опять садясь в кресло и беря тетрадь.
— В таком случае — прощайте.
Он поднялся, сделал шаг, потом, схватясь за голову, опять опустился на стул.
— Что я буду делать, что я буду делать? — сказал он с отчаянием. — Мне остается пустить пулю в лоб!
— Вы ее все же любите? — тихо спрашивает Таля, оживляясь.
— Ах, бросьте вы о любви или нелюбви, — воскликнул он, махнув рукою. — Я погиб, понимаете… погиб… меня исключат со службы… мои дела запутаны… Если бы кто-нибудь знал, что мне грозит! Вся карьера погибла, вся жизнь испорчена!
Он закрыл лицо руками и зарыдал. Таля поднялась с кресла и растерянно смотрела на него.
— Не плачьте, — тихо подошла она к нему, — не надо.
— Оставьте вы меня, — раздраженно сказал он, стряхнув руку Тали, которую она было положила на его плечо. — Торжествуйте и радуйтесь! Теперь вы можете и Екатерину Антоновну прибрать к рукам, она так же глупа, как и ее тетушка.
Он встал и направился к двери.
— Я… я помогу вам повидаться с Екатериной Антоновной, — сказала неожиданно Таля.
Глаза девушки смотрели на него с невыразимой жалостью, он остановился.
— Да, я поговорю с ней. Вот сейчас оденусь и пойду. Потом приду к вам и скажу ответ… Вы не отчаивайтесь, может быть, и можно все будет устроить так, чтобы всем было хорошо.