И вот тут у меня появлялось пространство для маневра. В полное наше превосходство я верил и в победе не сомневался. Но война – это тоже политический акт. Просто переговоры – это вроде как ухаживание и предварительные ласки, а столкновение армий – грубое немецкое порно. Однако и здесь есть маленький нюанс. В зависимости от того, кто как провел первую фазу акта, тот такое место и займет. Я имею в виду – снизу или сверху. Грубо сказано? Конечно, грубо! Но ведь война – это не ромашки на лугу. Это тоже штуковина неласковая.
И вот тогда, за несколько часов до начала боя, мне следовало расставить все точки над ё. И убить трех зайцев сразу. Привести к покорности склонных к лояльности зайсанов, победить разбушевавшегося Турмека и нивелировать китайское влияние в этом регионе. Сотня Безсонова уже была готова к выдвижению. Только двинулись мы не на юго-восток, как предполагал Степаныч, а на юго-запад, к Мангдаю.
Встретили нас настороженно, но агрессии никто не проявил. Я посчитал это хорошим знаком, поэтому даже спрыгнул с лошади, когда зайсан показался в дверях своей белой юрты.
– Не знаю, кто тебя учил нашему языку, но думаю, ты меня хорошо понимаешь, – коротко кивнув чулышманскому князьку, начал я свою речь. – Очень скоро глупый Турмек нападет на мою крепость. Будут убиты многие его воины. Множество юрт лишатся хозяев. Потом, когда этот урехид, – тут я сплюнул на землю, будто само слово было противно для моего языка, – обломает зубы, я со своей личной сотней ударю ему в спину. Если хочешь разделить со мной победу, приходи. Я спрячусь в версте к югу от крепости.
Не дожидаясь ответа, я вскочил в седло и рванул лошадку с места. Все-таки месяц верхом здорово прибавил мне ловкости в вольтижировке. Капризная Принцесса больше не казалась злобным, коварным и непредсказуемым существом.
То же самое я сказал и зайсану Могалоку. Только он решился сразу.
– Подождай, Томсай-амбань, – старательно выговаривая слова чужого языка, сказал хитрюга и скрылся в юрте. Только за тем, впрочем, чтобы через минуту вернуться уже опоясанным саблей и с ружьем в руках.
Пришлось спешивать ерзавшую от нетерпения сотню и дожидаться, пока союзники соберутся. Конечно, мне не нужна была их помощь. Конечно, Принтц на бастионах и мой отряд в роли засадного полка способны перемолоть в мелкую труху полутысячный «эскадрон» мятежного инородца. Но сам факт участия туземных воинов в расправе много значил для положения империи на Южном Алтае и о многом мог сказать аборигенам. Хотя бы о том, как мы поступаем с врагами и как умеем благодарить друзей. А еще о том, что мы способны им доверять.