Выныривает какая-то морда с совершенно ошалевшими, выпученными глазами. Замахивается острой железякой – то ли толстой саблей, то ли кривым мечом. Тут же получает удар в живот от Безсонова и отлетает на пару шагов. Степаныч опустил ствол и бабахнул в него – морда исчезает в брызгах крови. Сотник хлопает меня по плечу – слабее, чем лягается изделие американского оружейника, но все равно ощутимо, машет в сторону. Оказывается, казаки уже успели отойти назад и вбок. Туда вонючее облако еще не дошло, там хоть что-то можно рассмотреть.
Поднимаюсь, бегу. Богатырь топает рядом. Задыхаюсь, но рад этому. Здесь воздух чище. Вспоминаю, что забыл считать выстрелы. Сколько еще выстрелов до перезарядки?
Занимаем свои места в строю. В облаке что-то происходит, но нас пока никто не беспокоит. Казаки стреляют и сразу вытягивают шомпола. Их фузеи нужно часто чистить, иначе пуля может и не провалиться внутрь ствола. Нагар от дымного пороха, дьявол его забери!
Интересно, придут Могалок с Мангдаем? Или станут дожидаться, пока чья-то воинская удача не перевесит? И если придут, как, прости господи, отличить одних инородцев от других? По мне, так они все одинаковые…
Безсонов орет и машет руками. Стрелки подымают ружья. Я тоже. Еще не вижу в кого, но стрелять готов. В конце концов какая разница?
Почему я не догадался сменить магазин?
Вялый ветер немного сносит дым в сторону реки. Будто облако упало на землю и, испугавшись человеческой ярости, удирает.
С неприятным щелчком перепонки в ушах встали на место. Вернулись звуки.
– Что там происходит? – спрашиваю у сотника.
– Ась? – орет он и тычет пальцем в пыль. – Похоже, вашство, туземцы зачали друг дружку резать!
«А сейчас вы можете видеть, как одни русские убивают других», – к чему-то вспомнились прогремевшие на весь мир слова корреспондентки Си-эн-эн. Черт его знает, к чему. Только, точно как тогда, стало вдруг нестерпимо стыдно. Подумалось, что они ведь наверняка родственники тут все. Маленькое, зажатое между двумя огромными империями племя, принужденное к выбору.
Трупы складывали ровными рядами вдоль едва заметной тропинки. Десятки, сотни раздетых донага тел. Вились мириады мух. Остро пахло кровью и смертью. И не смейте говорить, будто смерть не пахнет.
В стороне, в старом русле какого-то безымянного ручья, лениво ковырялись несколько выделенных купцами мужичков. Предполагалось, что это будет одна общая, братская могила. Мертвых уже не спросишь, как именно они хотели бы быть погребены, а время не ждет. Жара быстро сделает это мероприятие еще более отвратительным.