А вот недостаток денежной массы очевиден. Это же закон природы: деньги живут там, где больше двигаются. Прибылью с годового оборота валютной биржи моего времени можно было бы год кормить нехилый такой окраинный регион. В этом мире – точно так же. Видел в газетке… кажется, в той самой пресловутой «Северной пчеле», сводную таблицу стоимости российского акционерного капитала. Бешеные деньги! Колоссальные! Во много раз перекрывающие совокупный бюджет империи. А почему? Потому что государственная структура перераспределения материальных ценностей отстает в развитии от частной! Если в любом сколько-нибудь доходном АО каждый рубль за год обернется минимум раза два-три, то в государственном казначействе он как лежал, так и лежит. Вот и переползают деньги в руки частников… Не любят монетки спать…
Мои отдыхающие в государственном банке капиталы тоже должны работать. Иначе я рискую со временем обнаружить, что сотни тысяч рубликов каким-то образом таки просочились сквозь пальцы, утекли, растворились в чужих карманах. Так что хотя бы с целью сохранения средств их давно следовало куда-нибудь вложить. В какой-нибудь бизнес. Так почему не в учреждение банка? Сибирский промышленный банк. Звучит?
С другой стороны, у меня образуется масса интересов в таких областях, где мне, как госчиновнику, делать как бы ничего нельзя. Ладно угольные копи – там хитрый Нестеровский что-нибудь придумает и нашего с ним участия минимум. А Томский речной порт? А металлургический комбинат? Железная дорога, пуще того! Это совсем другие обороты, совсем другая мера присутствия. Там все на виду будет, все открыто. Найдутся ведь доброжелатели, подскажут заинтересованным лицам – дескать, купил, аспид, всю губернию, давит честных обывателей, продыху не дает, пользуется служебным положением! Оно мне надо? У меня планов – лет на сто вперед, и нет никакого желания на пустяках спалиться перед, так сказать, вышестоящим начальством.
А вот если между мной и кучей весьма капиталоемких предприятий встанет финансовый институт – тут все честно. Тут не подкопаешься. Владею частью акций банка? Ну так Бог сподобил. Владеть в нашей империи испокон веков не возбранялось. Заводы строю?! Извините, какие такие заводы? Это все банк, а я, высочайшим рескриптом начальствовать тут поставленный, любому предприятию, о пользе России радеющему, помогать обязан. Вы другого мнения? Уж не враг ли вы государю императору и святой Руси? А не бунтовщик ли?
Выходит, и с этой точки зрения предложение Асташева меня устраивало. Только вот сам Иван Дмитриевич в компаньонах не устраивал. Опасный он человек. Его «крышу» при дворе мы с Герочкой вычислить так и не смогли. И чего он добивается, втягивая меня в совместный бизнес, тоже. Разделить риски? Ха-ха три раза! Какие риски? В Сибири банковских структур – как при советской власти. Один ни шатко ни валко трепыхающийся общественный банк на всю огромную губернию. Его векселям уже нигде, кроме Томска, веры нет. В отчетности черт ногу сломит. Тецков, став городским головой и получив «в нагрузку» попечение над Сибирским банком, только-только в хитросплетениях бессистемного разворовывания фондов пробует разобраться.