Понимание войны сложилось у Ганнибала благодаря эллинистическому образованию и под влиянием эллинистической культуры. Во время войны не ставилась цель разрушить государственный строй или политический режим противника. Армии воевали, чтобы выигрывать сражения до тех пор, пока политическое руководство проигрывающей стороны не осознавало, что, продолжая борьбу, оно не получит ничего, кроме того, что еще больше проиграет. Тогда противники вступали в переговоры и достигали соглашения. Вот почему Ганнибал считал, что если он выиграл много сражений, то его победы должны заставить Рим сесть за стол переговоров. Выиграв войну, он мог направить энергию на решение других проблем. Вероятно, этот взгляд на войну помешал Ганнибалу напасть на Рим, когда дважды ему выпадала такая возможность.
Одна из серьезнейших ошибок Ганнибала заключается в его неспособности понять консервативную культуру и моральные ценности, лежавшие в основе римского общества, что в конечном итоге сформировало взгляд римлян на войну. Для римлян цель войны состояла в ослаблении и уничтожении вражеского режима. Сражения были способом достижения политических целей — завоевание, оккупация и эксплуатация врага. С этой точки зрения смириться с поражением означало испытать на себе эти вышеперечисленные стадии, и римляне стремились любой ценой добиться победы. По мнению римлян, войны должны были вестись до тех пор, пока они не одержат победу над врагом. Вот только тогда можно будет сесть за стол переговоров.
Ганнибал вел войну исходя из своих представлений относительно целей и средств, которые могли наиболее успешно использоваться против римлян. Как выяснилось, он недооценил мотивы и решимость римлян. Как американские командующие не понимали культурной среды вьетнамской войны и российские командующие — афганской войны, так и Ганнибал не смог понять культурную среду римлян. Несмотря на множество одержанных побед, американцы, русские и Ганнибал были не в состоянии достичь единственной стратегической цели.[624]
Когда римляне отказались обсуждать условия мирного договора даже после поражения в Каннах, стал понятен первоначальный стратегический план Ганнибала. Можно было надеяться, что галлы присоединятся к нему в борьбе против Рима, но предполагать, что присоединятся латинские союзники и римские колонии, было абсолютно бессмысленно, и это предположение основывалось на отсутствии знания римской культуры и истории. Если раньше у Ганнибала и было неправильное представление, то после Канн он, безусловно, понял многое. Ганнибалу пришла мысль по окончании войны создать конфедерацию италийских и греческих государств в Южной Италии, которая стала бы фактически протекторатом Карфагена. Для достижения этой цели Ганнибалу требовались значительные людские ресурсы. Во-первых, ему требовалась многочисленная армия для захвата и удержания городов, защиты окружающих земель и отражения римских атак. Во-вторых, он нуждался в людских ресурсах для пополнения полевой армии, которая должна была пресекать любые агрессивные попытки римлян, направленные против него и его городов. Ему требовалось гораздо больше людских ресурсов, чем он имел и, вероятно, мог собрать в Италии, чтобы достигнуть успеха.