— Да-да-да-да-да. Но не подпишу.
Я начал спорить, ловя себя на том, что горячусь и повторяюсь.
Бабкин вежливо и равнодушно дал мне закончить и вновь произнес:
— Да-да-да-да-да. Но не подпишу.
— Так ведь управляющий подписал. Ваша виза нужна только формально… — Я с ужасом понял, что никаких более оригинальных аргументов придумать не в состоянии.
— Да-да-да-да-да, — последовал ответ, — но не подпишу. А товарищу управляющему доложу о нецелесообразности.
И тут меня осенило.
— Да-да-да-да-да, — ответил я, — подпишете!
Бабкин словно поперхнулся. Он попытался что-то сказать.
— Да-да-да-да-да, — хладнокровно парировал я.
«Товарища Нет» лупили его же оружием! На него было невозможно смотреть без смеха. Наверное, впервые в жизни человек этот почувствовал себя в шкуре артистов, над которыми привык измываться.
Кончилась наша встреча тем, что всемогущий чиновник вылетел из кабинета с криком:
— Уберите Запашного! Он издевается надо мной! Я не могу работать! Он кровопивец! Душегуб! Вампир! Я не зайду в кабинет, пока он там! — Бабкина трясло так, как обычно трясло выходящих от нет артистов.
Наконец, сжалившись над «Товарищем Нет», я вышел в коридор.
Несколько следующих дней при виде меня Бабкин опускал голову и рысью пробегал мимо, торопясь укрыться за какой-нибудь дверью. Я же неизменно пускал ему вслед ехидное: «Да-да-да-да-да». Более того, я по нескольку раз в течение рабочего дня заглядывал в художественный отдел, произносил с порога ту же идиотскую тираду и, вежливо приподняв шляпу, уходил. Дело кончилось тем, что в конце недели секретарь управляющего, сотрясаясь от беззвучного хохота, вручила мне по всем правилам завизированную бумагу: Бабкин сдался.
В тот же день на платформе Рижского вокзала меня напутствовал Плахотников:
— Получишь в зоопарке двух тигрят. Да смотри, чтоб не было рахита! Не бери с прогнутой спиной или кривыми лапами! Не бери «кота в мешке» — лучше поживи несколько дней, присмотрись. У молодняка может быть костоед — это когда хищник себе хвост грызет. Гляди, бывают еще накожные заболевания… Эх, чувствую, все ты не так сделаешь! Надо бы мне самому ехать…
— Да не переживайте вы так, Евгений Николаевич, — обнял я его, — все будет в порядке. Скажите лучше, как характер подобрать.
— Характер? Да как его подберешь, — вздохнул Плахотников. — Характер выявим на месте. Главное — привези!
От избытка чувств старик погрозил мне кулаком и вытер скатившуюся слезу. Поезд уже тронулся, а он все шел по перрону, что-то крича напоследок. До меня донеслось:
— Да смотри, чтоб не кашляли!..