Мы едем, едем, и я начинаю у шоферов встречных машин расспрашивать, на правильном ли мы пути к Аскании-Нова? Мой таксист не слишком-то в этом уверен: ему еще ни разу не доводилось совершать столь дальних поездок за пределы города Херсона. Мы сворачиваем резко с основного шоссе на боковое (здесь все дороги поворачивают под прямым углом) и едем дальше. Какой-то трактор тащит комбайн, поднимая к небу облако черной пыли. Тракторист по нашей просьбе останавливается. Черное облако медленно уплывает назад. Знает ли он, где Аскания-Нова? Ну разумеется же — вон там! И он указывает рукой на темнеющую на горизонте полосу деревьев. Да какая там полоса — это целый лес!
Но деревья эти совершенно особенные, и о них мне хотелось бы сначала немного рассказать…
История удивительного леса посреди голой степи ведет свое начало, как ни странно… от овец. Когда по окончании испанской войны за престолонаследие испанцы наконец разрешили вывоз за пределы страны своих знаменитых тонкорунных овец-мериносов, овцеводство стало развиваться повсеместно, в том числе и в Германии. Так, в герцогстве Анхальт, например, научились так прекрасно отбеливать и сортировать овечью шерсть, что ее скупали даже ткацкие предприятия Англии. В герцогских владениях выпасалось тогда свыше 100 тысяч овец-мериносов, однако увеличить свое стадо герцог не мог — для этого его поместье Ан-хальт-Кетхен было слишком мало. Именно по этой причине да еще потому, что герцог состоял в родстве с русской царской фамилией, ему и пришла в голову блестящая идея основать на безлюдной, только недавно освоенной Россией южнорусской степи своего рода Анхальт-Кетхенскую колонию. И он добился желаемого. Ему и на самом деле отмерили 480 квадратных километров— территорию, превышающую по своим размерам сегодняшнюю Землю Бремен. Более того: первые десять лет ему не приходилось вносить за пользование этой землей никаких налогов! В честь графства Аскании (на северной стороне Гарца) он назвал свои новые гигантские владения Аскания-Нова.
11 августа 1828 года началась одна из самых рискованных «овечьих Одиссей», известных в мировой истории. 2886 тонкорунных овец, два быка, восемь коров, восемь лошадей и 23 персоны обслуживающего персонала отправились пешком из Анхальта к Черному морю. На трех повозках везли сундуки с одеждой, домашней утварью и инструментом, а также мешки с посевным материалом. Кавалькада двигалась довольно быстро: в день она проходила от 15 до 20 километров. Ровно 1000 овец осталась зимовать в одном поместье в Познани, и, когда все стадо прибыло в Таврическую степь, оказалось, что не хватает всего лишь 35 овец. Еще удачнее прошел перегон 5300 овец в следующем году, а к 1830 году в Аскании-Нова благополучно собралось уже около восьми тысяч овец. Там же поселилось 130 немцев, среди которых имелся один учитель, один винодел, несколько мастеровых и сортировщиков шерсти.