— Отец и Джон думают…
Макс взял ее за плечи и легонько встряхнул, пытаясь заглянуть в ее опущенное лицо.
— Посмотри на меня. Это не игрушки, любимая. Теперь все решают не твой отец и Джон, а только мы. Если ты скажешь, что я неправильно истолковал твое отношение ко мне, я повернусь и уйду, и больше тебя не потревожу. Я не люблю надоедать людям. Но разве можно упрекать мужчину, который видит, что он небезразличен своей любимой? Последние дни пролетели, как волшебная сказка… Я почти утратил чувство реальности, но одно понимаю наверняка: ты ведь любишь меня, да? Любишь? — Последние слова он произнес почти шепотом.
Франциска не могла отвечать. Ее глаза, должно быть, выдавали переживаемые ею чувства, но Макс, заглянув в них, улыбнулся, обнял ее и лаской заставил забыть ее о прежнем решительном настрое. Какое это было блаженство, вновь оказаться в его объятиях и знать, что он испытывает то же чувство, которое пожирает тебя!.. Франциска склонила голову ему на плечо, вся дрожа после его поцелуя.
Все было забыто. Все, с чем она сюда шла, испарилось без следа.
— Вот так-то лучше, — сказал Макс нежно. — Это все, что мне нужно было знать. А теперь рассказывай, что было.
— Папа желает мне только счастья. Джон тоже… но по-своему. Они говорят, что о тебе мало что известно. Хотели бы, чтобы ты был несколько более открытым…
— В каком смысле? — спросил Макс, целуя мягкие волосы девушки.
— Твоя жена в самом деле умерла, да?
Эти слова выскочили случайно. Франциска не собиралась задавать этот вопрос, но задала и сразу же почувствовала напряжение Макса.
— Ах, вот оно что! Я же говорил тебе, что она погибла в авиакатастрофе. Это случилось несколько месяцев назад. — Голос Макса подрагивал, как будто воспоминание об этом до сих пор отдавалось болью в его сердце.
— Да, но разве можно упрекать моего отца в осмотрительности? Я его единственный ребенок.
— Нет, я не упрекаю его. Просто хочу, чтобы ничто не стояло между нами. Я хочу, чтобы ты побывала у меня дома, познакомилась с моей мамой. Надеюсь, ты не разделяешь их сомнения, любимая?
— Нет, — прошептала Франциска, понимая, что говорит чистую правду.
Она действительно уже не ведала сомнений.
— Джон не хочет терять тебя, поэтому он, конечно, постарается удержать тебя любыми средствами. Любимая… Мы должны пожениться как можно скорее. Будем жить у меня в Лондоне, не возражаешь? У меня там квартира.
— М-м… Мы живем около Виндермира, на берегу Лэйк-Дистрикт. Я люблю деревенскую обстановку, Макс, — без особенного энтузиазма возразила Франциска.
— Полюби Лондон. Ради меня. — Макс неумолимо заслонял ее от провокационных сомнений и вел ее к их совместному будущему. Франциска догадывалась о его намерениях и пыталась защищаться, все еще боясь совершить роковую ошибку, о которой ее предупреждал отец.