Пол Макэлрой проснулся ровно в шесть утра. Проделав комплекс привычных физических упражнений и докрасна растеревшись после душа, он направился в кухню и впервые познакомился с содержимым полок, шкафчиков и холодильника. Он не спеша приготовил кофе и кое-что из еды и, поставив все на поднос, отнес в комнату. Помещение понравилось ему вчера с первого взгляда, и теперь он понял почему. Комната была свободна от лишних вещей и предназначена для работы, словно кабина планера. Ничто не напоминало ему о полном безделушек и ненужной мебели доме.
Выпив кофе, Макэлрой открыл в «Правилах внутреннего распорядка» раздел «Почтовое обслуживание», быстро пробежал его глазами и сел за письменный стол. Он исписал лист, сложил, засунул в конверт и, надписав адрес жены, не заклеивая, положил в коробку с наклейкой «Почтовая цензура». Потом он прикрепил к лацкану пиджака опознавательную пластинку, сунул в карман вызывное устройство и несколько минут изучал план форта Детерик.
Лаборатория молекулярной биологии находилась в полумиле от жилого блока, и Макэлрой решил, что лучше прогуляется, вместо того чтобы ехать на небольшом электромобиле. С десяток их стояло ровным рядком возле дома. Здание, где ему предстояло работать, оказалось длинным, одноэтажным и вообще невзрачным на вид. На стальной двери в фойе висел квадратный серый ящик, рядом с которым помещалось объявление, озаглавленное «Процедура допуска»: «Вставьте вашу карту-ключ в отверстие. Когда загорится красная лампочка, назовите свое имя, отдел, должность в этом порядке и разборчиво. Если вход вам разрешен, загорится зеленая лампочка и дверь автоматически откроется. Скрытые телевизионные камеры также передают ваше изображение, которое проверяется дежурным офицером».
Кабинет Макэлроя был светлым, чистым и просторным, со столом для заседаний и шестью креслами вокруг него. У противоположной стены находился длинный диван. Лаборатории просто поражали. Еще никогда он не видел такого прекрасного собрания первоклассного оборудования и приборов. Обходя комнату за комнатой, Макэлрой не мог нарадоваться.
Закончив обход владений, он, очень довольный, вернулся в кабинет и стал ждать появления своих новых сотрудников. Через три минуты Каванаг, Джонсон и Кохальский вошли в лабораторию.
Без десяти девять появилась Мэри Андерсон, бледная, запыхавшаяся и извиняющаяся. Она настолько крепко спала, что едва не опоздала к началу рабочего дня.
Обмениваясь впечатлениями от лаборатории и вспоминая вчерашнее заседание, все направились в кабинет Макэлроя.
— Ну-с, — сказал Макэлрой, садясь за стол, снимая наручные часы и устанавливая их на браслете перед собой, — приступим? — И он включил магнитофон. — Прежде чем мы начнем соображать, какими сделать наших космических пришельцев, нужно решить, какую форму мы выбираем. Согласно требованиям Нейдельмана они должны быть сверхинтеллектуальными или по крайней мере казаться такими, и должны быть основаны на углероде.