Я поведал обо всем, что нам с Кирой удалось разузнать, закончив подробным пересказом постыдной поездки к Славику. Лейка внимательно слушала, недовольно морщилась, а в конце задумчиво изрекла:
— Значит, с дядей она до сих пор не помирилась.
— Славик ее дядя?! — обалдел я. — Родной?
— Роднее не бывает.
Ничего себе! Кира позволяет собственному дяде жить в жутком бомжатнике?!
— Не ожидал от нее…
— Влад, — загадочно улыбнулась Лейка. — Я от Киры тоже многого не ожидала. Она умеет удивлять, и еще как. Но лучше не будем об этом. Так ты считаешь, за убийствами стоят конкретные люди?
— Ну да. Жертвы родом из России, сердечный приступ караулит их строго по одному, плюс эта разборчивость в возрасте.
— Какая?
— Не затронуло младшеньких и тех, кто старше сорока.
— Сильные долго не живут, тут все ясно — попросту некого убивать. Чем слабее дар, тем спокойнее доживаешь до старости.
— Кира так же сказала. Выходит, у тебя шансы самые низкие?
— Влад, я вообще в шансы не верю. Ни во вторые, ни в принципе. Их придумали, чтобы дразнить людей. От силы больше бед: в верхнем Потоке нет ограничений, забраться можно далеко, в ловушку кидает чаще. Даже со средними способностями трудно счастливо состариться. Я знаю только Вениамина, но он исключение. Слабый дар позволяет избежать печальной участи. Примеров масса! Старушка, торгующая на фермерском рынке, или учитель физики в школе через дорогу — очень бойкий дедуля.
— Что насчет юных вемов? С чего им такие скидки?
— Понятия не имею… — прошептала она и грациозно откинулась на спинку дивана.
— Как ты это делаешь? — потерял я терпение.
Лейка вжалась в диван, будто мой вопрос ее напугал, и настороженно переспросила:
— Делаю что?
— Ну, движения эти плавные, походка, пластичность в каждом жесте. Это ведь не случайно, да?
— А… — протянула она с облегчением. — Осталось, наверное. Я танцами занималась… много.
Мне следовало догадаться — одними природными данными такого эффекта не добиться.
— Какими танцами?
— Балетом…
— Ух ты, — восхитился я, но ничуть не удивился. Чем еще могла увлекаться Лейка? Явно не стриптизом. — И давно?
— С детства. Мечтала о Большом театре, сутками репетировала. Потом бросила.
— Зачем?
У нее же талант! Бросать любимое дело — самое настоящее преступление.
— Не сложилось, — грустно ответила Лейка. — Когда вокруг люди, я скверно себя чувствую. Обморок обеспечен. Какое танцевать? И преподаватели напирали, давай, иди дальше, готовься поступать в академию. Никакого «дальше» у меня быть не могло, я это понимала. Не хотела их разочаровывать и ушла. В общем, скучная история.