Освободившийся примерно в то же время Зуб с другом столкнулся случайно. Старики его давно переехали в другой район, связи с бывшими соседями не поддерживали, и Сашка здорово удивился, опознав в прихрамывающем навстречу парне с ранней сединой на висках старого приятеля. Он-то полагал, что Сэт продолжает пускать под откос душманских верблюдов и геройски расстреливать в затылок пленных американских военспецов.
Встретившись, друзья не расставались почти год. Предприимчивый Зуб оборудовал в заброшенном подвале полуподпольный спортклуб, где под видом самбо преподавал малолетним хулиганам некую смесь восточных стилей борьбы. Не безвозмездно, а за весьма солидную плату, о чем ученикам рекомендовалось помалкивать. Официально клуб возглавлял Сергей. Потряс где надо наградной книжкой, пообещал воспитать из шпаны достойную смену старшему поколению, райком комсомола и разрешил. Хотя Сэт ни на йоту не покривил душой и с подачи Зуба выпестовал истинных наследников большевистской шайки головорезов, власти спохватились и клуб прикрыли. Сергея спасли ордена, ранения и подвалившая амнистия, а весь прикуп пошел на Сашку. Обвинили того, правда, в мошенничестве и вымогательстве, а не организации под эгидой ВЛКСМ бандитской группировки, состряпали дельце, сплошь шитое белыми нитками, и определили на три года в колонию строгого режима.
Освободился он в самом конце восьмидесятых. Не забывавший о друге Сэт к тому времени организовал кооператив «Левша» и, сколотив бригаду мастеров из спившихся талантливых электронщиков, вовсю ремонтировал фирменную бытовую аппаратуру. Зуб быстро освоился и затеял под прикрытием «Левши» производство якобы фирменных голосовых систем «Маршалл», в которых фирменной была разве что витиеватая надпись на колонках. Первую партию аппаратов удачно сплавили в Узбекистан, подтянули кавказских лабухов, но бес попутал, и одну голосовую Сашка всуропил землякам. Подделка обнаружилась, в придачу один из потерпевших оказался сыном крупного эмвэдэшного чина, и, загрузив всю вину на себя, Зуб поехал обживать кельи Глубокского монастыря. Суд признал его особо опасным рецидивистом со всеми вытекающими из этого последствиями. Не помогли ни деньги, ни связи, точнее, помогли, но не совсем. Сашке дали всего четыре года, хотя могли навернуть на все десять, а звание особо опасного рецидивиста прилепили исключительно в рамках закона как осужденному по аналогичным статьям более двух раз.
Сергей отделался частным определением суда и внушительным штрафом. Кооператив прикрыли, но бывший председатель особо не бедствовал. И страдальцу Зубу помогал, чем только мог. Оставив мораль строителя коммунизма в грохочущем ущелье у перевала Саланг, Сэт тогда еще твердо уверовал — если и стоит за что-то отдавать силы и жизнь, то только за свое персональное счастье. Интересы общества, одурманенного несостоятельными идеями, с его представлениями о нормальной жизни как-то не состыковывались, зато философия Зуба, утверждавшего, что личное благо каждого и есть основа всеобщего благополучия, устроила Сэта полностью. Он, как и Сашка, даже семью создавать не спешил, рассудив, что плодить нищету в полунищей стране грешно, сперва надо твердо встать на ноги, а уж потом сажать на плечи счастливое потомство.