- ответил тот. -
Только за любовь». -
«Не может быть! - возразил собеседник. -
За это не судят». - «Да нет, уж вы поверьте, за одну только чистую любовь!» А потом добавил: «
Правда, я при этом застрелил старого богача Шульца, за которого отец хотел выдать мою прекрасную Луизу. Но, посудите сами, можно ли за немца – на каторгу!»Так вот, Георгий Александрович, есть сильные подозрения, что у Вашего священника тоже был за спиной свой Шульц. Это во-первых. А во-вторых, если его расстреляли только за веру, то, с одной стороны, чего же двадцать лет после революции ждали? С другой, в таком случае должны бы всех верующих перестрелять, но могу порадовать Вас: этого не случилось. Верующих было немало, многие церкви работали. Мой дед Федор Григорьевич Бушин был верующим да ещё беспартийным, однако его даже председателем колхоза избрали в деревне Рыльское Тульской области.
Думаю, что после «расстрела за веру» Вы долго искали новый советский ужастик. В самом деле, что может быть несправедливей, ужасней расстрела, да еще невиновного человека. Но Вы всё-таки сыскали: привели на страницы своей книги какого-то безымянного священника, у которого «был полон рот золотых зубов». В одной из своих бесчисленных речей В. Путин, столь же неугомонный в поношении советского времени, вдруг поведал нам, что тогда богатые люди не покупали роскошные яхты, как Абрамович, и спортивные клубы, как Прохоров, а вставляли золотые зубы и хвастались ими. Он, должно быть, в одном с Вами, Георгий Александрович, детском саду воспитывался. Он не знает, что многие советские люди имели золотые зубы. Сужу по собственной семье, вовсе не утопавшей в богатстве: они были и у отца, и у матери, и у меня самого, кажется, и у покойных сестёр, - не так уж дорого это и стоило. И никому не приходило в голову хвастаться. Это сейчас вставляют целые фарфоровые челюсти, а тогда золото было просто лучшим материалом для протезирования. И вот только президенту взбрело в голову, что мы хвастались. Ну, в этой державной голове много чего умопомрачительного.
И что же Ваш батюшка – хвастался по-путински? Нет, оказывается, ему просто нравилось так. У Александра Блока в поэме «Двенадцать» есть строки:
А вот и долгополый -
Сторонкой - за сугроб.
Что нынче не веселый,
Товарищ поп?
Помнишь, как бывало
Брюхом шел вперед,
И крестом сияло
Брюхо на народ?
А Ваш батюшка сиял на народ с амвона золотыми зубами. Почему нет? Но дело обернулось худо. Сиял, сиял и досиялся... Однажды ночью к нему постучали. Не опасаясь ничего худого, он открыл дверь.