При некоторых обстоятельствах этот конфликт мог поставить крест на карьере Манфреда фон Браухича. В концерне «Даймлер-Бенц» были серьезно озабочены его поведением. Но все-таки решили, что фигурой равнозначной по популярности фон Браухичу, был только Ганс Штук, а он вновь работал на конкурентов. Ганс Штук был немецкой легендой и вел себя как живая легенда. Он даже выдумал себе дату рождения. Везде он утверждал, что являлся ровесником века, то есть родился в 1900 году. На самом деле он родился либо в 1895-м, либо в 1896 году. Подобные приписки оправдывались еще и тем, что автоконцерны предпочитали, чтобы их интересы представляли молодые гонщики. Подобный подлог можно выявить очень легко — достаточно было посмотреть на его официальную биографию. В ней говорилось, что в годы Первой мировой войны он служил в артиллерийском полку, где пригодились его знания по алгебре. Один этот факт указывал на то, что Ганс Штук никак не мог появиться на свет в 1900 году.
Когда национал-социалисты пришли к власти, ему шел четвертый десяток. Ганс Штук умело воспользовался личными связями, в том числе знакомством с Гитлером. Подобными навыками политического маневра молодой Манфред фон Браухич никак похвастаться не мог. Казалось бы, судьба благоволила к Штуку. 15 июля 1934 года он завоевал «Большой Приз» на «Нюрбург-ринге». Это был первый триумф «национального гоночного автомобиля». Вдвойне было показательным, что это был триумф Порше и «Автосоюза», а не концерна «Даймлер-Бенц». Изнурительная гонка длилась почти пять часов. Но даже после этого Ганс Штук нашел в себе силы, чтобы радостно позировать у своего серебристого автомобиля. Собираясь всеми силами, он произнес в кинокамеру: «Я несказанно рад, что немецкое автомобилестроение и немецкий гонщик завоевали «Большой Приз». Я благодарю фюрера за его поддержку». После этого он повернулся к трибуне и провозгласил «Хайль фюрер!». Трибуны ответили ему дружным «Хайль!»
Но и над головой Штука стали сгущаться тучи. Его вторая жена, Паула, известная теннисистка и спортивный журналист, имела еврейские корни. Неизвестные написали как-то на покрытии автотрека: «Ганс Штук — еврейский прихвостень». После этого гонщик несколько дней не садился за руль автомобиля. Не исключено, что подобные выходки мог спровоцировать Адольф Хюнляйн. Но трек не был исключением, оскорбительные надписи с заведомой регулярностью появлялись в цехах завода. В этих условиях Ганс Штук старался как можно чаще встречаться с Герингом и Геббельсом, охотно принимал поздравления от партийных функционеров.