И кстати, максимальный вред врагу можно нанести, не обязательно, убив. Та же U-251 будет полезнее нам захваченной, чтобы наши спецы изучили ее конструкцию, нашли слабые места, а полсотни человек экипажа — это полсотни лишних рабочих рук на Норильскстрое или в других подобных местах.
— Не навоевались еще, Михаил Петрович? — спросил Кириллов. — Когда в гавань думаете?
Я пожал плечами. Хотелось бы, но… Надо сбегать на север Карского моря, разобраться с этой U-251 — сначала ультиматум, после утопить, если не примут; пусть лишь кого-то для буксировки дадут и судно, куда пленных погрузить. Затем проводка «Шеера» в Архангельск — фрицы наверняка не смирятся с потерей и позором, так что драки не избежать. Ну и наконец мечта каждого подводника, королевская дичь — «Тирпиц». Это все уже знакомо и привычно. А что будет на берегу? Идет война — мы и воюем.
— Воюем, — согласился Кириллов. — Но вот представьте: разведчик наш, с важными сведениями, которые и победу могут принести, и тысячи наших жизней спасти. Каждый день промедления дорого стоит — а он, вместо того, чтобы скорее доставить, свой личный счет увеличивает. Даже если набьет он сотню-другую, что бы вы, товарищ капитан первого ранга, ему дали? Орден или трибунал?
Я качаю головой. Кто бы стал разговаривать с нами, приди мы сразу в Полярный, месяц назад?
— А сейчас? — спрашивает Кириллов. — Выполнил «Морской волк» свою задачу целиком и полностью. Другое сейчас намного более важно, чем охота за головами врагов в стиле Тома Клэнси, прочел, знаете, из любопытства, этого вашего писаку. Не могу я объять необъятное — вот из зенитчиц тех сталинградских половина живы остались, успели им в помощь перебросить батальон ополчения с танковым взводом. А сколько еще случаев таких, которых мы предотвратить не успели и не успеем? А чем блох ловить — лучше играть на опережение, менять все по-крупному, зная заранее наши ошибки. И в практику внедрять то, что для вас обыденно. Я вот с врачом вашим говорил, это ж сколько раненых можно было бы спасти, если б пенициллин у нас был сейчас, а не в сорок третьем. Ведь даже те сведения, что у него есть, могут разработки наши здорово ускорить — но это уже по радио не передать, тут образцы нужны и литература. В общем, приготовил я посылочку в лабораторию Ермольевой, которая и в вашей истории пенициллин сделает, но через год — как отправить? С информацией вашей, и военной, и научной, и технической спецам нужно работать, а не одному мне.
— А как с секретностью? — спрашиваю. — Если выплывет откуда? Тут даже не фрицы — союзники вой поднимут. Как бы в наше время сказали — «не может быть достоянием одной страны, принадлежит всему человечеству». Затем, в веке двадцать первом, последовали бы санкции с бомбардировкой и вводом войск «миротворцев», ну а здесь просто обрежут ленд-лиз. Не будет такого, что у вас наверху решат — во избежание, концы в воду? Замполит наш докладывает — ходят в команде такие разговоры…