— Русские свиньи могут обойтись без пива!
— Сволочи!
— Мало вас под Сталинградом били!
Немцы, смеясь, что-то лопотали. Рослый детина пригрозил:
— Скоро мы вас будем вешать на каждом телеграфном столбу.
— Руки коротки!
— Скоро вас самих перевешают!
— Дейчляд юбер аллес! — горланили немцы.
Детина снова полез, но его оттолкнули. Озлобившись, он ударил одного из шоферов. И тут, как по команде, на фашистов налетели русские. Началась потасовка. На лицах холеных молодчиков вспухли синяки, из губ сочилась кровь.
Продажа пива приостановилась. Люди стали покидать бар. Померанцев тоже вышел, боясь быть замешанным в этой катавасии.
«Здорово немцев разукрасили, — размышлял Иван, шагая по улице. — И тут их ненавидят русские».
За рекой опускалось солнце. Вечер пропадал без толку. Даже пивом не удалось побаловаться… Где же Кутищев? Давно уже Иван не видел его, занятый работой в военной миссии. А что если ему заглянуть к Винокурову? Этот человек готов сутками слушать его. У них одна судьба.
Иван отправился на трамвайную остановку, тихо напевая: «Вечер тихий, далекий вспоминается мне. Я брожу одинокий на чужой стороне».
Винокуров встретил Померанцева тепло.
— Очень кстати, Иван Иванович! У меня сегодня день рождения. Проходи, дорогой.
В гостиной за круглым столом сидело много людей. Среди них Левка Охотин, Аркашка Кутищев и несколько незнакомых женщин. Померанцева посадили рядом с Кутищевым.
— Рассказывай, Ваня, как на новом месте живется? Пишешь что-нибудь?
Винокуров поставил перед Померанцевым полный фужер с чуринской, попросил выпить, не дожидаясь очередного тоста.
Иван пожелал имениннику всяческих благ и опрокинул фужер.
Пока закусывал, кто-то затянул: «Хазбулат удалой…» Пропустив куплет, Иван тоже подхватил, чтобы показать себя компанейским парнем.
Напротив сидела брюнетка с золотым кулоном на полуобнаженной груди и томно посматривала на него. Когда окончили петь, брюнетка предложила:
— Господа, попросим Ивана Ивановича спеть какую-нибудь русскую песню.
Померанцев задумался: что же спеть? «Три танкиста»? Не пойдет. «Золотая моя Москва»? Опять не то. Надо такую, чтобы не касалась борьбы. «Огонек»? Тоже о борьбе с немцами. «Катюша». Вот эта устроит.
— Исполню советскую песню, которую даже немцы обожают. Прошу гитару.
Иван взял несколько аккордов и запел о девушке, которая выходила на берег и заводила песню про степного сизого орла.
Дамы слушали с умилением, не сводя глаз с певца. Только Охотин тупо посматривал куда-то в сторону. Мысли его были далеки от лирического настроя.
Песня всем понравилась. Ивана просили исполнить что-нибудь еще. Но Винокуров, боясь, как бы не переборщить с советскими песнями, предложил: