Началась «артподготовка». К проволочному заграждению покатилась волна наступающих. Бронебойщики быстро меняли позиции и открывали «огонь».
С высоты щелкали холостые выстрелы, строчили пулеметы, то тут, то там падали «гранаты» (взрывпакеты). Но «раненых» почти не было. Только те, кого засекали поверяющие в момент вероятной гибели от вражеского огня, оставались на поле боя. Остальные бежали вперед.
С криком «ура» стрелки ринулись в проходы проволочного заграждения и заняли траншею. Пока подтягивались другие подразделения, стрелки бездействовали. Рукопашный «бой» затягивался.
Быков понял: нужно немедленно занимать следующую траншею. Недолго думая, он вскочил и с криком «За мной, вперед!» увлек стрелков.
Вторая траншея была быстро занята. А когда сосредоточились все силы, комбат возглавил атаку вершины.
Штурм опорного пункта, видимо, поверяющим понравился, потому что последовала команда «отбой». Офицеры остались на совещание, а солдаты направились в лощину, куда прибыла походная кухня.
Через несколько минут каждый сидел на земле и хлебал горячий суп. Повеселело на душе у солдат. Усталость будто осушило ветром, как и пот иа лице. Слышался бойкий говорок Шумилова:
— Эх, братцы, и аппетит! Хлеб как вата, рот как хата, съешь килограмм, и все маловато.
Сидевший рядом с ним Степной обижался, что ему налили жидкий суп.
— Это тебе Капка нарочно подсуропила. Смотри, у меня какой густой, — подзуживал Шумилов.
— Простаки она меня не заметила, — объяснял солдат.
— Неудобно как-то. Своему земляку и такую баланду. Да я бы на твоем месте такой супец достал, что ложка бы стояла!
— И достану. Думашь, слабо? — храбрился Степной. — Сейчас туто-ка полный котелок будет!
Выплеснув остатки супа, он помчался к походной кухне, желая доказать дружбу с поварихой Капкой.
Старков покончил с завтраком, пристегнул к цепочке на брючном ремне дюралюминиевую ложку с выгравированными датами своей жизни и службы, вынул расписной кисет. Завертывая папиросу, лежа на боку, рассуждал:
— А накормили нас здесь неспроста. Видать, еще что-то потребуют.
— Другую сопку атаковать, — усмехнулся Шумилов. — Пехота, говорят, сто километров пройдет, и еще охота.
— Да-а, ей, матушке, достается… — продолжал Старков.
— Зато у нее беззаботная служба, — заметил Веселов. — Кавалеристу надо лошадь холить, танкисту — танк, артиллеристу — пушку. А пехтуре — вычистил винтовку и лежи, анекдоты трави.
Старков не соглашался.
— Нет, братцы, в пехоте не завидно: идешь, идешь, а конца не видно.
Разговор прервал приход офицеров. Сержанты начали расспрашивать, что сказали поверяющие о штурме высоты.