– Я этого не говорил.
– В этом не было необходимости. – Руки у нее дрожали, но она не стала утруждать себя, чтобы унять дрожь.
Леон Крэват начал опять что-то говорить, что-то умиротворяющее, но Барбара уже его не слушала. Она встала и вышла, оставив его на середине фразы.
В своем кабинете она быстро напечатала заявление об уходе, вложила его в конверт для внутренней почты и написала на нем: «Личное».
Она швырнула в сумку косметичку, записную книжку и рабочий дневник и в последний раз покинула свой кабинет. Она отправилась прямиком домой, и после одного-единственного телефонного звонка у нее была новая работа. Через неделю ей предстояло заступить на службу в компанию «Палисейдз пресс» в качестве директора отдела рекламы с окладом тридцать пять тысяч в год. «Палисейдз пресс» издавала дешевые книжки. Полтора месяца назад Барбара отвергла их предложение, и сейчас они были счастливы, что она передумала.
В половине шестого Барбаре позвонил Леон Крэват.
– Вы вели себя очень непрофессионально, – сказал он.
– Вы тоже.
– Мы бы хотели, чтобы вы изменили свое решение. Вы знаете, как высоко мы ценим ваши заслуги.
«Еще бы, – подумала Барбара. – Ровно настолько, чтобы нанять другого человека, который мог бы воспользоваться результатом моих заслуг. Тоже мне остряки».
– Вы в самом деле хотите, чтобы я передумала?
– Именно поэтому я и звоню. – Барбара обратила внимание, что он перешел с имперского «мы» на более личное «я».
– Хорошо. Но при одном условии: я буду называться директором отдела рекламы, буду входить в состав контрольного совета, и мой оклад будет составлять тридцать пять тысяч долларов в год.
– Не сомневаюсь, что вы знакомы с политикой нашей компании в отношении повышений, – сказал Крэват. Барбара обожала этот эвфемизм: повышения. – Мы можем давать прибавку не более десяти процентов в год, и то после рассмотрения на административном совете. – Он разглагольствовал об официальной политике, прячась за бюрократическими препонами, воздвигнутыми специально для того, чтобы оградить начальство от возни с недовольными служащими.
– К счастью, в «Палисейдз пресс» ничего не слышали о вашей политике, – сказала Барбара.
Опять молчание. Барбара истолковала его так: Леон Крэват не думал, что у нее есть другие варианты. Она ожидала его реакции.
– Мы желаем вам больших успехов на вашей новой работе, – сказал он, вернувшись к своему имперскому «мы».
– Мы благодарим вас, мистер Крэват, – сказала Барбара и повесила трубку.
Вот и все, подумала она. Глава о Барбаре Розер и Леоне Крэвате окончена. По крайней мере, она так думала.