— Да, мы с этими волосами разобрались. А потом — бац! — на следующей неделе происходит чудо! Решающая улика! Найден еще один волос Бонни Спенсер — с корнем, ни больше ни меньше, пригодный для ДНК-теста.
— Ты хочешь сказать, что я подбросил этот волос, Фрэнк? — поинтересовался Робби.
— Я хочу сказать, что Рэй Карбоун обследовал пакетик, который нам вернули из лаборатории, и заподозрил, что печать выглядит как-то не так, и одного волоса не хватает. Что скажешь: ты ничего не подбрасывал?
— Нет. Это в лаборатории затеряли. Ты же понимаешь, что люди есть люди.
Я подумал: вдруг Бонни не захочет остаться со мной? Вдруг она считает меня слишком ненадежным человеком?
— А чего это вдруг волосу Бонни Спенсер оказаться как раз в том месте, откуда преступник произвел выстрел, если Бонни Спенсер сама преступником не является?
— Может, она просто мимо проходила?
Голос Робби упал до шепота. Он все больше обмякал на стуле. Единственное, что в нем по-прежнему победно торчало, был одеревеневший от лака чуб.
— И это все, что ты можешь сказать? — прогремел Ши. — Она просто слонялась на территории в три гектара, а ее волос каким-то образом застрял на этом, бесконечно малом пространстве?
Робби не отвечал. Ши наклонился вперед.
— Можно задать тебе один вопрос? Ты всерьез уверен, что ты лучше, чем все эти говнюки, которых мы сажаем?
— Я хочу, чтобы меня выслушали.
Робби говорил так, как будто уже успел проконсультироваться со своим адвокатом.
— Не волнуйся, это тебе еще предстоит.
— Благодарю.
— Но еще до того, как тебя выслушают, знаешь что?
— Фрэнк…
— Сложи в портфельчик свои ручечки и карандашики.
Насколько мне известно, Робби Курц не стал складывать в портфель свои пишущие принадлежности. Он наверняка ни с кем не попрощался. Он просто покинул нас навсегда.
Я взял у брата ключи от принадлежащего ему жалкого подобия машины с откидным верхом — «мустанга», вернулся домой и забрал Муз. Она вспрыгнула на боковое сиденье, гордо задрала морду и подставила ее потоку воздуха, который немедленно задул ее волосатые уши назад. Когда мы встали на красный свет, она уставилась на каких-то столичных яппи в «вольво» с фургоном и одарила их покровительственным взглядом прекрасной дамы, которая путешествует исключительно в авто с откидным верхом.
Я подъехал к дому Бонни. Бюрократическая машина наконец-то сработала: наблюдение было снято. Ее «джип» стоял в гараже. В доме темно, передняя и задняя двери заперты. Я несколько раз позвонил в дверь. Никто не ответил. Я догадывался, что она должна быть у Гидеона, но тем не менее испугался. В голове у меня зароились безумные предположения, вроде того, что она приехала домой, поскользнулась на одном из своих дурацких плетеных ковриков, разбила башку и лежит там, внутри, мертвая. Нет. Тогда бы моя машина стояла снаружи. А вдруг что-то испортилось в машине, она потеряла управление, и машина грохнулась с моста или сгорела? До меня доносились только крики диких уток и громкий неестественный смех, раздававшийся с веранды ее соседки Уэнди Прыщ.