— Сын, — говорит Лу на ухо Рольфу, — пойдем погуляем?
Мальчик молча встает и идет за отцом.
Вокруг костра по кругу стоят двенадцать двухместных палаток для туристов, три туалета и бивачный душ: наверху мешок с подогретой на огне водой, тянешь за веревку — вода льется. Дальше, за кухней, несколько маленьких палаток для персонала, а еще дальше просторы буша, полные шорохов и бормотания; туристам туда ходить строго запрещено.
— Твоя сестрица совсем съехала с катушек, — говорит Лу, шагая в темноту.
— Почему? — спрашивает Рольф. Он ничего такого в поведении Чарли не заметил.
Но отец слышит в вопросе сына свое.
— Просто женщины все сумасшедшие, — отвечает он. — А почему — кто их знает. Хоть всю жизнь бейся, не поймешь.
— Мама не сумасшедшая.
— Да, пожалуй, — соглашается Лу, начиная понемногу успокаиваться. — Честно говоря, твоя мама как раз недостаточно сумасшедшая.
Гортанное пение и барабан отлетают куда-то, и отец и сын остаются вдвоем под сияющей луной.
— А Минди? — спрашивает Рольф. — Она сумасшедшая?
— Хороший вопрос, — говорит Лу. — А ты как думаешь?
— Она любит читать. Она привезла с собой кучу книг.
— Да? Надо же.
— Она мне нравится, — продолжает Рольф. — Но я не знаю, сумасшедшая она или нет. Или она тоже недостаточно сумасшедшая?
Лу кладет руку сыну на плечо. Будь он склонен к самоанализу, он давно бы уже понял, что его сын — единственное в мире существо, дающее ему покой и утешение. И хотя он желал бы, чтобы Рольф был похож на него, больше всего он любит в сыне как раз то, чем он не похож на него: спокойствие, задумчивость, настроенность на природу и чужую боль.
— Да какая разница, — говорит Лу. — Правда?
— Правда, — соглашается Рольф, и женщины отлетают, как до этого гудение кожаных барабанов, и они опять остаются вдвоем с отцом — вместе, как единое целое. Есть всего две вещи, которые Рольф в свои одиннадцать лет знает про себя точно: он — папин. А папа — его.
Они стоят неподвижно среди ночных шорохов. Небо ломится от звезд. Рольф зажмуривается на несколько секунд. Он думает: я буду помнить эту ночь всю жизнь. И так и будет.
Наконец они возвращаются в лагерь. Воины ушли, площадка у костра почти опустела, лишь несколько самых стойких финикийцев (так Лу называет группку туристов из Финикса, штат Аризона) задержались у огня: обсуждают, кто что успел разглядеть из окна джипа, сравнивают впечатления. Рольф забирается в свою палатку, стягивает джинсы и ныряет под одеяло в трусах и футболке. Он думал, что Чарли спит, но когда в темноте раздается ее голос, он понимает, что она плакала.