Френч не ограничивался намерением отвести армию к британской базе на материке, каковой являлся тогда порт Сен-Назер в устье Луары. Он уже рассматривал возможность переправки войск в Англию, с возвращением их на континент для продолжения боевых действий лишь осенью — если война к тому времени не закончится.
Тем временем в Лондоне военный министр лорд Китченер читал телеграммы Френча со все возрастающей тревогой. Тридцать первого августа он телеграфировал ему сам, спрашивая, не приведет ли предполагаемый отход англичан к разрыву линии фронта и окончательному падению боевого духа французов, а затем убедил премьер-министра созвать экстренное заседание кабинета. Нельзя было отдавать такой важнейший вопрос национальной политики, как военный союз с Францией, на откуп сэру Джону. В тот момент возможность военного поражения казалась как никогда близкой. Поздно вечером поступила ответная телеграмма Френча, заявившего, что он «не видит оснований для того, чтобы... рисковать полным уничтожением...» Китченер, стоявший возле аппарата при расшифровке телеграммы, решил действовать немедленно. После созванного Асквитом срочного заседания правительства, Черчилль приказал разжечь пары на самом быстроходном крейсере в Дувре[246]: покинув Лондон около полуночи, к полудню 1 сентября Китченер прибыл в Париж. В британское посольство он явился в синем маршальском мундире, что сверхчувствительный Френч тут же истолковал как оскорбление и попытку Китченера (имевшего то же воинское звание, что и он сам) продемонстрировать свое превосходство. Он выразил возмущение тем, что его «в такой критический момент» вызвали из штаб-квартиры. На встрече присутствовали и другие военные, но вскоре дискуссия обострилась до такой степени, что оба фельдмаршала предпочли продолжить ее в другой комнате, за закрытой дверью. Соглашение все же было достигнуто: английские войска должны были вернуться на фронт и оставаться там «сообразуя свои передвижения с передвижениями французской армии». Френч ушел в ярости, но свою задачу Китченер выполнил.
Но что, если бы сэр Джон Френч снял войска с позиций и отвел их на 250 миль назад, в Сен-Назер, — не говоря уж о совершенно абсурдной идее переправки частей для отдыха и переоснащения в Англию? Трудно представить себе, как в случае осуществления этого замысла политические лидеры могли бы справиться с разрастанием паники и упадком боевого духа. Хотя в конечном счете такой поворот событий пошел бы империи лишь на пользу, правительство Асквита, безусловно, было бы обречено на падение. Как повлиял бы постыдный уход британцев с фронта на их отношения с Францией на протяжении следующего десятилетия — а то и более продолжительного времени? Ведь в той сложнейшей психологической обстановке, которая сложилась к 1 сентября, дезертирство британцев могло оказаться для Франции фатальным и неизвестно, когда бы французы вообще смогли простить своих неверных союзников. Иными словами, чрезмерная осторожность сэра Джона могла дать Германии последний шанс выиграть войну на Западе, в которую для Англии было бы лучше не ввязываться с самого начала