Такой довод Сталин привел французским коммунистам, просившим о силовой поддержке для прихода к власти во Франции после разгрома нацистов. Ссылаясь на прогнозы своих экономических «гуру», он предложил им потерпеть всего несколько лет. Мировой кризис капитализма близок, а до той поры не стоит дразнить США и Англию понапрасну.
Но, как показало время, «гуру» ошибались. Не только советские, но и многие американские экономисты действительно ожидали, что за Второй Мировой войной должен была последовать Всемирный кризис — так же, как Великая Депрессия последовала за Первой. Но кризис так и не разразился. Напротив, свободная рыночная экономика начала возрождаться, сначала медленно, а потом — как казалось в то время — с просто волшебной скоростью. В Германии произошло «экономическое чудо», Япония совершила взлет к вершинам технологии и качества. Гонконг, сонный, заштатный колониальный порт у южного побережья Китая, стал подниматься из нищеты к процветанию пока, в конце столетия, не превзошел по размеру дохода на душу населения Великобританию.
Если бы вместо вторжения Чана в Маньчжурию и начала гражданской войны произошел простой раздел Китая, то Шанхай — важнейший экономический центр восточной Азии — оказался бы в пятидесятые годы открытым для свободной торговли, а не страдал одновременно и от ограничения торговых связей с капиталистическим миром, введенных коммунистами, и от эмбарго против коммунистов, наложенного Западом. Огромные рынки, равно как колоссальные людские и материальные ресурсы долины Янцзы, объединились бы для свершения азиатского экономического чуда. Когда в восьмидесятых годах Китай отказался от самых закоснелых и вредных коммунистических догм в экономике, это повлекло за собой настоящий экономический бум. А ведь откажись националисты от притязаний на север, этот бум мог бы начаться двадцатью годами раньше.
Это означало бы осуществление в Китае стратегической трансформации того же рода, какая имела место в Германии и Корее. В Корее север традиционно являлся промышленным, а юг сельскохозяйственным, так что раздел в том виде, в каком он произошел, был на руку Пхеньяну. Но Южная Корея со временем опередила Север по всем параметрам, так что к 1990-м годам на Юге сформировалось процветающее демократическое государство[323], тогда как Север докатился до голода и разрухи. Полная несостоятельность экономического курса ГДР на фоне успехов ФРГ определили способ объединения страны после 1989 года.
Маньчжурия являлась важнейшим в Китае центром горнодобывающей промышленности и металлургии. Вся остальная страна не располагала подобным индустриальным потенциалом. Но попробуем смоделировать ситуацию, которая сложилась бы после раздела страны. Уже к шестидесятым-семидесятым годам Юг наверняка вырвался бы вперед. Уделом Маньчжурии, как и всех стран, где приходили к власти коммунисты, должна была стать экономическая и технологическая отсталость, тогда как Югу было уготовано место в ряду «азиатских экономических драконов»