— Какое преступление вы совершили? — мягким голосом спросил я, обнимая одного за другим детей, дрожащих от холода.
— Нет, никакого преступления мы не совершили.
— Тогда почему покидаете партизанский район?
— Нельзя жить здесь, не дают покоя…
— Куда хотите уйти? Во вражеском районе еще тяжелее будет жить.
— Мы раньше пришли в партизанский район, бежали от гонений японцев. Разве можно теперь снова идти к ним? Хотим перебраться в безлюдную горную глушь. Будем там заниматься подсечным хозяйством, сводя концы с концами. Думаю, легче будет на душе.
Слушая его, я переживал очень тяжелое чувство. Терзала меня мысль: «Уходят люди в более далекую, чем Мацунь, горную глушь, потому что там им будет спокойнее на душе. Но ведь жизнь в тех краях не сулит им ничего хорошего. Чем они будут жить завтра?»
— Пока же еще не оттаяла земля и не появлялись побеги трав. У вас есть что-нибудь на первый случай? Как вы сможете сводить концы с концами до весны?
— У нас ничего нет. Тружусь из последних сил, мне теперь все равно, что жить, что умереть… Теперь совсем надоело жить.
Его жена, стоявшая рядом, слушая мужа, вдруг начала рыдать. Плечи ее вздрагивали. И трое детей, находясь в моих объятиях, тоже плакали, больше не сдерживаясь.
Растерянно стоял я во тьме, сам глотая слезы, что текли по щекам. Думалось: «Если люди уходят отсюда один за другим, то на кого же мы будем опираться в революции? Почему наша революция оказывается в столь большом затруднении?» Вот как пагубно сказывались последствия безрассудных мероприятий руководителей совета.
— Скоро поправится сложившееся положение. Не падайте духом. Будем вместе ждать того дня, когда в лучшую сторону изменится ситуация, — сказал я.
Я велел бойцам привести обратно в дом всех членов этой семьи, встретившихся нам неожиданно на дороге. Тут же изменил свое намерение следовать в казарму 2-й роты и заночевать там, а пошел к старику Чвэ Чжа Ику, живущему в Сидапо. Увидя столь печальное положение людей, я хотел глубже вникать в души жителей партизанских районов.
Чвэ Чжа Ик — отец Чвэ Ин Чжуна, который начал партизанскую жизнь бойцом Ванцинского отряда особого назначения, а впоследствии воевал командиром роты, потом командиром полка отдельной бригады и погиб в бою. Каждый раз при посещении Третьего острова я обязательно навещал старика Чвэ.
Это был человек широкого кругозора. Ведь в свое время он работал секретарем Северной военной управы, руководимой Со Иром. Более того, он был человеком общительным и откровенным, от него можно было услышать немало полезных советов.